Мальчик, который умел летать

Рихтер Гала

— Леку!

— Ты все еще здесь? — раздраженно бросает старик в мою сторону.

На ватных ногах пытаюсь доковылять до края, чтобы увидеть кто там занимается. Фигурка делает поворот, взметаются десятки тонких черных косичек.

Айше.

— Леку, там гарпия! Рядом с Айше.

Он разворачивается мгновенно. И с места срывается в полет. Я такого еще никогда не видел. Он летит прямо на гарпию.

Айше замечает птицу слишком поздно. Гигантский клюв бьет ее в плечо, и она словно теряет равновесие.

Делает несколько взмахов руками в воздухе. Я слышу ее крик.

От Леку до гарпии совсем недалеко, но старик не успевает. Ему надо или отвлечь чудовище или подхватит Айше. Он мчится к гарпии. Наверное, думает, что Айше справится. Долетит до площадки или приземлится на камнях.

Только вот она не справляется. И ребята точно не успевают. Лата уже летит, что-то крича, но он далеко.

А я рядом.

Мне надо полететь, надо! Ее ранило, разобьется ведь! Пожалуйста, мне надо полететь!

Набираю побольше воздуха. Зажмуриваю глаза. И прыгаю.

7.

Падать страшно. Первые секунды я паникую. Тело камнем несется вниз, на скалы. Ору как будто меня режут. А потом до крови прикусываю губу. Боль помогает вспомнить причину падения.

Пытаюсь вспомнить каково это было — летать во сне. Тело само вспоминает движения. Группируюсь и останавливаю падение. И устремляюсь наверх, туда, где Айше изо всех сил пытается не упасть.

Лететь, оказывается, просто. Не надо делать лишних движений. Не надо махать руками как крыльями. Тело сжимается в тугую пружину и само отпускает эту пружину ввысь. Леку дразнит гарпию, уводит ее в сторону от Айше, и я могу подлететь.

Хватаю ее за левую руку. Правая залита кровью — чудовищная птица ударила ее в плечо.

— Держись крепче.

Она судорожно цепляется за мою шею. Кровь стекает на воротник моего свитера. Подхватываю ее за талию и лечу. Айше неожиданно тяжелая. Наверное, потому что потеряла сознание.

Затаскиваю ее на парапет и сам падаю рядом. Меня колошматит.

Рядом опускаются Лейка и Тимур. Остальные уже на подлете. Рядом со мной тяжело бухается на каменный пол Лата. Садится на корточки и подсовывает под Айше руки, пытаясь поднять.

— Лей, ищи Фиону. Я в общий зал, — бросает он, вставая. Черные косички Айше развеваются в воздухе.

Мы с Тимуром остаемся на площадке одни в считанные минуты.

— Леку надо помочь, — говорю я.

Он смотрит на меня как на дурака.

— Ты что ли собираешься помочь? Кир, давай без самодеятельности, Леку справится, он же Учитель. А мы с нашими великими умениями только мешать будем. Ты и так весь в крови.

Дотрагиваюсь до свитера пальцем. Я и забыл про нее.

— Это не моя.

— Да знаю я, что не твоя. Вставай.

Протягивает мне руку. Я поднимаюсь. Почему-то

очень болит все тело. Я с трудом вспоминаю, что утром болел. Кажется, что прошло не каких полчаса, а целые сутки.

— Е… твою мать, — охает Тимур, — У тебя ж температура. Погнали к Фионе.

— Не надо, — пытаюсь отбиваться я, все еще наблюдая за небом. Тимур замечает.

— Пойдем. Леку справится.

Киваю. Да, наверное, справится. Но это все равно неправильно.

Мы доходим до лестницы. Около поворота к кабинету Фионы я останавливаюсь. Пытаюсь отдышаться.

— Кир, ты чего?

Воздуха не хватает. Я делаю вдох.

— Ничего.

— Дойти сможешь?

Киваю. Перед глазами летают черные мушки. Тимур дает руку:

— Обопрись. Пошли.

У дверей кабинета толпа. Не видно только Латы и Айше. Они внутри, наверное. Тимур расталкивает остальных, открывает дверь и заталкивает меня внутрь.

— Я же сказала не входить! — рычит Фиона, даже не оборачиваясь. Она склоняется нал лежащей на столе Айше и зашивает рану.

— Ему тоже плохо! — возражает Тимур, — А я выйду, если надо.

Фиона на секунду оборачивается.

— Сиди. И ты, Тим, сядь пока. Мне сейчас помощь будет нужна.

Лата и пожилая женщина служанка стоят с ней рядом.

— Санди, принеси еще воды кипяченой с кухни, — командует Фиона, — Лата, а ты ее держи, чтобы не поранилась еще больше.

Бледный Лата кивает. Его, кажется, трясет. Может от крови. А может и впрямь в Айше влюбился.

Я стараюсь не смотреть на то, как Фиона рану промывает. Меня и так подташнивает. Это от температуры высокой, не от страха. А еще знобит.

Служанка возвращается с водой.

— Тим, иди сюда. Держите ее за руки, чтобы не дергалась. Айше, девочка, потерпи чуток, самую малость, хорошо?

Они окружают Айше. Я не смотрю. Со всей силы борюсь с тошнотой. Еще кровь на свитере так пахнет… Чтобы отвлечься, вспоминаю свой полет. Даже не верится, что это я сделал. Плохо, что не запомнил ничего.

Наверное, это неправильно. Ребята о полетах с горящими глазами рассказывают. Тимур вон с ума сходит от занятий. Его бы воля, он бы и ночью и днем летал. Может, просто привыкнуть надо. А может дело во мне.

Айше кричит. Я забиваюсь в кресло. От меня толка сейчас никакого. Я и сам на ногах еле держусь. Умом понимаю, что сейчас зашьют ей рану и все будет хорошо. Фиона говорила, что замок сам лечит. Но я будто ее боль сейчас чувствую.

— Держись, девочка, я уже заканчиваю, — говорит Фиона успокаивающе, — Тим, ребятам крикни, чтобы носилки принесли, на которых мы тогда Кира тащили.

Тимур отпускает Айше и уходит в коридор. Лата остается на месте, держит девчонку за здоровую руку. Я отвожу глаза.