Мальчик, Который Выжил
Шрифт:
Он молчит, на лице читается осторожность.
— Вы про что…
Я не даю ему времени на раздумья и, не спеша, перечисляю:
— «Малыш», Колибли, Сиг, Нано…
Лицо Ефрема меняется на глазах. Сначала — недоумение. Потом лёгкая паника. Потом смесь всего сразу. Он медленно качает головой.
— Как же я могу дать вам в руки оружие, Вячеслав Светозарович? Рано вам. Что вы такое говорите?
Но я вижу, что удивляет его не это. Его больше поразило другое — то, что я назвал три компактных пистолета.
Спокойно напоминаю:
— Ты сам сказал, што служишь мне.
Ефрем задумывается.
— Но княгиня будет против… — начинает он, но я тут же его прерываю.
— Мама — женщина. Она не панимает. Женшины никогда не понимают, — объясняю очевидное. — Ксюня, ты понимаешь?
— Неа, — беспечно бросает девочка, рассматривая далекие подсолнухи.
— Вот вишь? А ты — мужщина. Ты должин панимать.
Говорю это абсолютно серьёзно, глядя ему прямо в глаза.
Ну давай, дружинник, решайся. Мне нужен огнестрел. Хочу разрушать, сил уже нет.
— Я, наверно, понимаю, княжич, но Ирина Дмитриевна не позволит… — мнётся Ефлем, оглядываясь, будто княгиня может материализоваться прямо из воздуха.
Я не даю ему закончить.
— Севодня после садика. Полчаса на олужие. Окей?
Он колеблется, видно, из-за растерянности. Смотрит то на меня, то на дорогу, то куда-то в сторону, будто надеется найти правильный ответ на обочине.
— Длужинник, окей? — настаиваю на ответе.
И в итоге он сдаётся.
— Я посталаюсь…тьфу ты, то есть постараюсь.
Вздохнув, сжимает горшок и отворачивается, уже собирается убрать в багажник. Но тут Ксюня вдруг заявляет:
— Ефлем! Я хачу по-бальшому!
Я прислушиваюсь к себе… И понимаю: блин, а ведь и правда!
— И мой дяй… — киваю я.
В садике Ефрем помог нам с Ксюшей раздеться в прихожей. Мы переоделись в комнатную одежду, я привычно натянул свою любимую футболку с принтом танка.
В детской комнате собираются остальные наши одногруппники. Всё вокруг чистенькое, аккуратное, пахнет каким-то детским мылом и пластиком. Денис стоит в стороне, нахмуренный, руки сжаты в кулаки. Ясно. Думает, как вернуть себе трон, с которого его вчера скинули подножкой.
И тут к нам подбегает Катя — та самая голубоглазая девочка с белыми локонами, которая вчера пыталась докопаться до Ксюни с вопросами про маму. На вид не девочка, а вылитый ангелочек.
— Пасли, Ксюся, с куклами поиглаем!
Она хватает Ксюню за руку, тянет к столу, где уже сидит Настя и что-то обсуждает с плюшевым мишкой.
Ксюня оборачивается на меня, замешкавшись.
Я киваю, мол, шагай, всё нормально.
— Да иди-иди!
Она радостно кивает в ответ, и в следующий момент девчонки уже обсуждают, кто будет мамой, а кто дочкой.
А ко мне подходит Артём —
Он по сторонам оглядывается, подходит поближе и заговорщическим тоном сообщает:
— Пливет, Сава. Я нашёл жука!
У меня глаза загорелись.
— Чё стоим тогда?! Веди!
Он быстро кивает, глаза горят азартом, и, едва сдерживая волнение, ведёт меня к подоконнику. Ну вот это уже интересное начало дня. Артём по-заговорщически оглядывается, выдерживает паузу, затем достаёт из кармана жука. Мы с ним оба склоняемся ближе. Жук шевелит усами, лениво двигает лапками, явно не подозревая, что как он нас впечатлил. Я оцениваю.
Ну нет, не настолько крутой, как Ден, но вполне достойный экземпляр. Хочется дать ему звучное имя. Но «Ден» уже занят — эксклюзивное название, не подлежит повторному использованию. После недолгих размышлений крестим его Жорой. Жора оказался неприхотливым в быту — любит травку. Артём вообще молодец — прихватил травку с собой, чтобы угостить нового друга. Ну вот это я понимаю — продуманный человек. Я подумывал достать Дена для сравнения, но сдержался. Не время, моя запутанная борода! Эхозверь вызовет панику, и нас с Ксюней точно исключат из «Юных нобилей».
Тем временем Денис стоял на другой стороне комнаты и глазел на меня. Но ничего не делал. И правильно.
Вчерашняя анархия продолжалась — игрушечная коробка больше никем не контролировалась, никакой очереди в природе не существовало. Кукол уже разобрали девчонки под предводительством Кати. Я же первым из мальчишек схватил крутого робота, и это было сигналом. Остальные парни, вдохновившись моим примером, тут же начали растаскивать игрушки. Всё. Процесс распада запущен. Обратно уже не откатишь.
Через какое-то время раздаётся громкий голос воспитательницы:
— Дети, идём на завтрак!
Привычным тоном командира она выстраивает нас в ряд, и мы потопали в столовую. Я занял место рядом с Артёмом, а Ксюня пошла с Катей — своё женское общество нашла, молодец.
За столом я уже собирался сесть рядом с Ксюшей и Артёмом, но тут вдруг рядом материализуется Денис. Крепыш подходит быстро, напористо, будто решил взять реванш прямо за обедом. Встаёт напротив меня, выпятив грудь.
— Эта моё! — громко заявляет он, указывая на стул. — Моё место!
Я даже голову на него не повернул.
— Здесь не написано.
Спокойно и без эмоций сажусь.
Денис надувается, как багровый шарик, замирает и пыхтит сердитым ежом. Но через секунду в его голове будто что-то щёлкает. Явно появляется план. Он резко разворачивается к воспитательнице, надувает губы, делает жертвенническое лицо.
— Тамала Иголевна! — возмущённо закричал он, ткнув в мою сторону пальцем. — Он занял мой место!