Мальчик, Который Выжил
Шрифт:
— Сударь и сударыня, пойдёмте умываться, — сказала она, беря Дениса и Катю за руки.
Они поплелись за ней, оставляя на скатерти следы позора из овсяной каши.
Остальные дети в шоке наблюдали за происходящим, переглядывались, переваривая, что вообще сейчас было.
Я спокойно доедал кашу, полностью уделив внимание пище.
Месть удалась. Но только Денису, а ведь наказывать надо всю систему, и до нее я еще недобрался. Может, кстати, и подружек Кати тоже обрызгать кашей? Нет, пожалуй, пока что не надо. Слишком
Так что пусть живут.
Главное, что Дену понравилось.
Всё это время я слегка высовывал из кармана паучка, чтобы он видел шоу и наслаждался зрелищем. Это, конечно, не то же самое, что крушить замок из конструктора, но думаю, ему полезно.
Кстати, точно Катя тоже не из простых. Ведёт уж себя слишком борзо. В садике её слушают, к ней тянутся. Значит, у ее семьи тут серьёзное влияние.
Интересно, из какого она рода? Вопрос не праздный — если семья серьёзная, значит, с детства приучают к власти. Но это сейчас не главное. Главное — у меня теперь не один и не два противника. Денис и Катя? Пфф, недозрелые шишки, возомнившие, что могут помыкать мной и Ксюней. Но настоящий враг тут не они. Главный противник — сама система садика. Это «Юные нобили».
Отлично. Я снова в бою. Снова сражаюсь. Снова на коне. И, что самое приятное, у меня есть на ком оттачивать Разрушение.
Глава 13
После завтрака нас вывели гулять во двор садика. Площадка небольшая, огороженная, зелёный газончик, качели, горка, песочница.
Я играл с Ксюней, Артёмом и его Жорой, обсуждали, как устроить ему «дом» из листьев, но тут заметил движение. К нам приближались Денис и Катя. Шаги уверенные, выражения лица серьёзные. Оба нахмуренные, надутые. Ну, пришли разборки устраивать, да? Какие смешные. Что же вы мне предъявите?
Катя первая заговорила, зло блеснув глазами:
— Я знаю, что эта ты сделаль.
Денис тут же подхватил: — Дя!
Я бы вытащил Дена из кармана и припугнул эту мелкотню, но ладно, пока без этого. Обойдемся собственными силами.
— Неуежели? — спокойно отвечаю. — А можит вы плосто не умеете ложку делжать?
— Плеклати! Мы умеем! — Денис нависает надо мной, сжимая кулак. — Эта быль ти-и!
Если он ударит, будет больно. Карапуз тяжёлый, крепкий, побольше меня, и в этот раз явно решительно настроен. Но я не впечатлён. Ухмыляюсь.
— А на обед суп будет, дя? Тоже хатите ласплескать?
Денис резко бледнеет. Кулак медленно опускается. Ага, трус и плакса. Много этому не надо. В глазах сомнение, тревога, на лбу холодный пот.
Но вторая похитрее. Катя моментально меняет тактику:
— Слава, а ваще я тут подумала и лешила, что жук у вас неплохой. Миле-е-енький.
Я вскидываю бровь. Опа. А это что за манёвры? Играешь? Ну-ну…
— Ага. Плинимается, —
Катя кивает в ответ и поворачивается к Ксюне, мягко улыбается и самым милым голоском выдаёт:
— А у тя волосы очень класивые, Ксю. Можешь с нами иглать в куклы.
На этом белокурая змеюшка разворачивается и шагает прочь. Отступает. Один винтик системы ретировался. Катя спинным мозгом почуяла, что лучше отвалить от нас. Для нее же лучше.
А что второй? Я смотрю на Дениса. Тот стоит в замешательстве. Метается взглядом между Катей и мной, брови сведены, мысли скрипят, но не едут.
Явно не понимает, что его просто кинули.
— Кать! Ты што? Ты же за меня! — кричит вслед уходящей одногруппнице. Бедняга, тяжело тебе по жизни придется, раз до сих пор не догоняешь.
Обернувшись, Катя пожимает плечами.
— Мама учила: всегда быть за пабедителя, — взмахнув косичками, девочка гордо вздёргивает подбородок и уходит.
Я улыбаюсь. Вот так поворот, Денис. Онсмотрит ей вслед, потом резко поворачивается ко мне.
— Никаких тебе больше иглушек.
Кивает на Ксюню.
— И ей тоже.
Разворачивается и уходит, демонстративно топая ногами по траве. Этот ещё не побеждён. Пока.
Ксюня задумчиво смотрит ему вслед и вдруг предлагает:
— Сава…Может, его догнать и пабить? Достал ужи.
Я усмехаюсь.
— Не, Ксюня, мы его пабедим па-длугому.
Когда мы возвращаемся в садик перед обедом, Денис уже успел подговорить своих дружков. И вот картина маслом. Пятеров карапузов, во главе с Денисом, нагло перегораживает доступ к коробке с игрушками. Ноги расставлены широко, руки скрещены на груди — боевое построение ясельных гопников.
Другие дети подходят к коробке, но их тут же отгоняют.
— Иглушек вам не видать! Пошли отсюда!
Угу, империю себе тут построил, стратег. Вообще это неожиданно разумный ход. Что ж, Денис не такой уж и тупой. Хотя всё равно малец глуповатый.
Я подхожу к «гопникам», руки в карманах, голос спокойный, будто мне вообще неинтересно.
— И чё эта вы делаете?
Денис самодовольно ухмыляется.
— Нас много, а ты один. Иглушек тебе не видать. И никому больше не видать.
Я усмехаюсь.
— Умники, дя? Так вы тозе не сможете иглать, если всё влемя будете колобку пасти.
Братаны Дениски переглядываются. Мысль медленно, но пробирается в их головы. Один из пацанов на страже игрушечного запаса, вдруг мнётся, шмыгает носом:
— Блин, а я машинкой поиглать хотел…
Я спокойно киваю.
— Ну так бели и иглай.
Но Денис тут же гаркает:
— Нет! Никто не иглает!
Я пожимаю плечами, отворачиваюсь.
— Ну стойте-стойте.
Ваше право — стоять, как пугала, пока все остальные играют. А играть мы будем, это уж точно.
Я отхожу к Ксюне и Артёму.