Мальчик, Который Выжил
Шрифт:
Я захлопнул книгу, наклонился к Ксюне и заговорщически прошептал:
— Ксюня, а давая тебя залядим?
Она подняла на меня недоумённые глаза.
— Как?
— Ну… как абычна. Пайдом пальцы в лозетку совать!
Ксюня озадаченно округлила глаза, но не задала ни одного лишнего вопроса. Просто кивнула, отложила карандаш и слезла со стула.
Вот за это я её и уважаю. Меньше слов — больше дела.
Я быстро спрыгнул со стула, подошёл к розетке возле шкафа, запустил руку за книги на нижней полке и вытащил спрятанную отвёртку.
Затем я извлёк из тайника за книгами «зарядку Ксюни»— обычную лампу накаливания с алхимическим предохранителем. Один её контакт соединил с фазой розетки, а второй — с металлической пластиной, которую Ксюня и должна была взять. Другой контакт лампы шёл к нулю, так что ток, проходя через неё, ограничивался, исключая короткое замыкание.
— Давай палечек сюда, — уверенно сказал я.
Ксюня послушно сунула палец в контакт.
Её тут же дёрнуло током. Маленький разряд, ровно такой, как надо — неопасный, но ощутимый. Кожа чуть подрагивает, магия внутри неё пробуждается, прислушиваясь к внешнему импульсу. В глазах снова мелькнули искры — Атрибутика Грозы отозвалась, почувствовав родную стихию.
— Как ощащанья? — я внимательно следил за её реакцией.
— Элекли-лесто! Плиятно! — радостно выдала Ксюня, сияя глазками. И вдруг прижимается ко мне щека к щеке. Хел, ну что за телячьи нежности?! Я сохраняю невозмутимость. Пока что. Но если она будет делать это слишком часто, начну раздражаться.
В этот момент дверь резко распахнулась, и на пороге возникла служанка. Она застыла, уставившись на нас, и ошеломленно:
— Княжич Слава, вы что делаете?!
Я невозмутимо перевёл взгляд на неё, затем на Ксюню с пальцем в розетке и, максимально честно, ответил:
— Ксюнин палечек в лозетку суём.
Объяснение, похоже, напугало ее еще больше. Служанка завопила так, будто мы подожгли библиотеку:
— Мефодий Кириллович!!! На помощь! Надо лечить Ксению Тимофеевну!
Затем, даже не разбираясь, хватает нас за руки и уводит к лекарю.
Как глупо прерывать нас в процессе. Вообще-то я уже давненько устраиваю Ксюне «сеансы зарядки». Ей это только на пользу — ток, конечно, не наполняет её напрямую, но заставляет тело адаптироваться, усиливая восприимчивость к Атрибутике Грозы. Стихия учится понимать саму себя.
Точно так же обстоят дела и с мной. Я разрушаю замки из конструктора, чтобы прочувствовать Разрушение. Это не просто баловство — это часть магического пути. Естественный процесс. Важный. Необходимый.
После осмотра нас толстым лекарем в детскую заходит мама, пропитанная запахом химикатов. На её плечах извивается Гера — и, конечно же, змея снова одаривает меня своим преданным, почти влюблённым взглядом. Чего уставились? Да не Алхимик я!
— Давай поговорим наедине, Вячеслав Светозарович, — говорит мама и жестом указывает на кабинет.
Я тяжело вздыхаю — подвох тут явно есть — и нехотя топаю следом.
Она
— Слава, это ты Ксюне предложил палец в розетку пихать?
— Дя.
Мама хмурится.
— Ты можешь больше так не делать?
Я серьёзно смотрю на княгиню и отчётливо заявляю:
— Я буду делать токо то, что нада Ксюне и мне для магии. Нисего болсе.
Мама замирает удивленно.
— Но причем тут розетка?
— Маги должны кантактить с Атлибуктикой, мама. Это путь магов.
Княгиня качает головой, глубоко вдыхает, явно пытаясь вспомнить, как перестать удивляться всему, что я говорю и делаю.
Затем гладит Герку, которая тем временем с придыханием пялится на меня.
— Слава, но вам нет и двух годиков.
Я хмыкаю.
— Ну и што? Мы всё лавно же маааги.
Мама с грустью смотрит на меня.
— Как быстро же вы растете.
Всё, кажется, осознала. И попробуйте только не подпускать нас к розетке.
— Давай обсудим это с Ефремом и организуем всё в более подходящих полевых условиях, договорились?
— Холосо, — соглашаюсь. Сразу бы так, а то устроили не из чего судебное разбирательство.
А мама, погладив меня по голове, говорит с улыбкой:
— Мой вкусненький маг. Скоро приедет Евгений Евгеньевич Никулин. Это он предложил ввести тебе видеоблог с оружием.
Я хмурюсь.
— Видеоблок?
— Помнишь, что ты делал с пистолетом вместе с Ефремом?
Я молча киваю.
— Будет то же самое на камеру. Это может приблизить тебя к светлейшему князю Юсупову. — Она грустненько на меня смотрит, потом слегка вздыхает и добавляет с надеждой: — Если не хочешь — никто не заставляет. Можем отказаться.
Быстро прикидываю расклад. Вообще заманчивое предложение, но хотелось бы конкретики. Нахмурившись, поднимаю голову и с требовательным выражением спрашиваю:
— А списак? Список есть? Чё будет дазтупно из олужия для лолика?
Мама удивлённо моргает, явно не ожидая от меня такого запроса, но молча тянется под свой стол и достаёт лист бумаги. Я быстро пробегаюсь по нему глазами. Хм. В основном компактные пистолеты, ножи, кое-какое современное стрелковое оружие… но нет ни минометов, ни танков, ни огнемётов. Сплошное разочарование. И какой мне смысл вести видеоблог Юсуповых? Пистолеты я и сам достать могу.
Я поднимаю голову и заявляю:
— Ма, я бы хотел по-говолить лично с Евгейе-евгем…тьфу ты, Евгей-ем Евгейевичем и обсудять с ним детали лаботы.
Мама кивает:
— Да, конечно.
Ночью, перед сном, Ксюня, как это у неё бывает, прибегает ко мне и без лишних церемоний ныряет в кровать, уютно устраиваясь рядом. Я забрасываю руки за голову и начинаю красочно, со всеми подробностями рассказывать ей про войны с ацтеками:
— Мы их тыдыщ! А они — «А-а-а!» А мы их в клещи с флангов — тататата!