Мальчик нарасхват
Шрифт:
***
– Эй, - мельком оглянувшись, наклонился я, чмокнув пацана в висок.
Тот встрепенулся и принялся что-то остервенело шамкать, вот только очень уж неразборчиво. Долгим взглядом посмотрев на вздутую щеку парня и вываливающиеся изо рта крошки, я, вскинув брови, иронично посоветовал:
– Прожуй сначала.
Сожитель нахмурился недовольно, но все же послушно заклацал зубами. Усевшись напротив, некоторое время я умильно за ним наблюдал, мысленно сравнивая его с хомяком. Хотя последний казался мне в стократ милее.
Чувствуя,
– А ты чего не ешь?
– Не хочу, - вяло пожал плечами.
– Я ж к Светке забегал, она меня пирожками до полусмерти закормила. Тебе привет, кстати.
Замолчал, а сожитель пробурчал что-то невнятно. Отучить бы его от привычки болтать с набитым ртом. Ну, или хотя бы понятно болтать.
Я успел снова задуматься о какой-то неважной ерунде, как меня вновь вернул в реальность голос пацана. Был он немного встревожен, но встревожен робко и ненавязчиво. Смотря на застенчивые попытки выявить, в чем дело, едва сдержал улыбку: совру, если скажу, что меня это не забавляло.
– А… зачем забегал?
– Слепой, что ли? За матрасом, вон, в зале валяется.
Парень нахмурился чуть надуто, заставив меня незаметно хмыкнуть. Вероятно, он предполагал, что мое отношение к нему изменится в корне и я буду пылинки с него сдувать. Оно, конечно же, и изменилось, но не настолько разительно. Дудки, в общем. Хватит и того, что я перестал ворчать, когда сожитель посягал на мое личное пространство во время сна.
– И все же, - булькнул в очередной раз парень, вытирая пальцы о футболку, - ты чего такой… ну…
– Какой?
– заинтересовался я.
– Никакой, - подняв на меня внимательные глаза, заявил пацан.
Задумавшись, я ответил не сразу. Погоняв крошки по столу и еще немного испытав нервы некоторых субъектов на прочность, ответил с ленцой:
– На работе устал. Все как всегда, просто не обращай внимания.
– Ум, - неоднозначно то ли угукнул, то ли хмыкнул пацан, вставая из-за стола.
– Ясно.
И, схватив опустевшую кружку, он отвернулся. Босые пятки гулко прошлепали по полу, затем загудели трубы: парень включил мощный напор воды. Несколько мгновений я сидел в обиженном ступоре. Затем, насупившись, перевел тяжелый взгляд на узкую спину.
Вот так здрасьте! Сижу я, значит, весь такой из себя усталый и грустный, ни бе ни ме, от еды отказываюсь, вздыхаю со вселенской скорбью, и тут мне - ясно! Нет, каков нахал, а?! А пожалеть? А утешить? А по головке погладить, в конце-то концов! Для себя я тут страдальца изображаю, что ли?
Шумно встав из-за стола, со скрипом отодвинув стул, я приблизился к пацану, который усердно намывал кружку. Посопев ему в затылок, понял, что как-либо реагировать парень на это не желает.
Недовольно выдохнув, навалился на сожителя, с некоторой издевкой положив на его макушку согнутую в локте руку. Пацану это, судя по всему, понравилось мало, потому что, вдруг дернувшись, он ощутимо боднул головой мне в подбородок. Сдавленно ругнувшись, попытался отступить, но тут же получил в лицо кучу холодных брызг.
На долгую секунду я застыл, зажмурив глаза. Затем, медленно вытерев с лица воду, сфокусировал хмурый взгляд на пацане, на лице которого читалась смесь негодования и легкой паники. Попытавшись улыбнуться, я, похоже, только усугубил ситуацию. Увидев, как парня перекосило, цокнул.
– Ну, чего встал? Домывай!
Недоверчиво на меня покосившись, пацан пожал плечами, снова отвернулся. Я насуплено переминался с ноги на ногу позади. Руки так и чесались сделать что-нибудь с субъектом перед носом, но и вторая моя неуклюжая попытка обнять мелкого паршивца со спины не увенчалась успехом. По “счастливой” случайности в живот, который был полон теми самыми тетиными пирожками, заехал острый локоть, и сожителю удалось в последний момент выскользнуть из моей хватки.
Клацнув зубами в пустоту, я состроил недовольную рожу. Обернулся к засранцу, который отскочил аж к двери, и буркнул угрюмо:
– Сюда иди.
– Зачем?
– Шишок огребать будешь, - поморщился с досадой, поскольку подобные наивные вопросы временами действовали на нервы.
Пацан упрямо отступил назад. Зыркнув на него, я хмуро выключил воду и, опять повернувшись и сделав маленький шажок по направлению к застывшей фигуре, изрек обманчиво-ласково:
– Ну давай же, чего боишься? Бить не буду. Только обнимать.
Я успел заметить, как на лице парня проскользнуло замешательство, с радостью подумал уж, что поупорствуй я еще чуть-чуть и парень бы сдался, но тут открылась дверь. Даже не открылась, а натурально распахнулась, едва не сбив ошалелого пацана с ног. Грохотнуло знатно, из-за чего я обеспокоенно наморщил лоб: не вышибло ли пареньку последние мозги?
Высунувшийся из образовавшегося проема Лапин удивленно ойкнул. Ввалившись внутрь кухни, он, виновато глядя на сожителя, брякнул:
– Ты как?
– Н-нормально, - выдавил тот, на что Матвей удовлетворенно кивнул.
И не смутил его явно расфокусированный взгляд парня и его пошатывание. Постояв в неоднозначном положении, пацан уполз в зал, тихо осев там на диван. Я исподлобья посмотрел на честного Лапина, который, шмыгнув носом, беззастенчиво открыл дверцу холодильника, чуть склонившись.
Тяжело вздохнув, закрыл дверь, после чего подошел к подоконнику. Скользнул равнодушно по практически безлюдному двору, взял сигаретную упаковку в руки. Закурив, открыл окно, отчего в лицо сразу же радостно бросился ветерок. Фыркнув, отвернулся.