Мальчик нарасхват
Шрифт:
– Болван, - твердо закончил я за того.
– Нет, Зыкин, ты не подумай – я вообще ни в чем не виноват!
– Ну да, измена это же так, несерьезно. Пф, подумаешь!
– Да она сама на меня запрыгнула! – возмущенно заверещал Лапин. Я мрачно буркнул:
– Кто? Женя? Ну я бы после такого тоже на тебя запрыгнул, чтобы придушить.
– Да нет же, - страдающим голосом оборвал меня Матвей. – Анна.
– Кто это?
– Да так, с работы, - тут же отмахнулся друг. – Ну и вот, домой за кое-какими бумагами зашли. Я, значит, их в спальне нашел,
– Ну да, конечно, - саркастически улыбнулся я.
– Правду говорю! А она меня еще своими… грудью огромной своей давит прямо в лицо – не продохнуть!
– Это ты сейчас мне говоришь для того, чтобы я тебе позавидовал или посочувствовал? – угрюмо уточнил у задыхающегося от впечатлений Матвея. Тот врать не стал.
– Ну, и то, и то, разумеется. Хотя больше надеюсь на второе, потому что в следующую секунду пришла Женя. Мириться! И что она видит? Я лежу на диване, Аня – на мне, а ее грудь на опасном расстоянии от моего лица… Ух, ты не представляешь, какая там бойня началась! Такой ор стоял! Я вообще удивляюсь, как жив остался…
– Я вот тоже.
– Тьфу ты, Зыкин! Никакого сострадания к другу. А я, между прочим, чуть не погиб два раза. Сначала едва не задохнулся, а потом меня чуть не убили из-за этого.
– И очень жаль, что не убили. Я бы медлить не стал.
– То есть ты меня не пустишь?
– Не пущу.
– Ну и ладно! – я не видел, но явно чувствовал, как Матвей гордо вскинул подбородок, обиженно кривя губы. – Подумаешь, друг на порог не пустил! Пойду тогда на вокзал. Надеюсь, местные бомжи не ощетинятся и с радостью примут меня в свои ряды!
– …
– …
– …
– Так ты пустишь меня переночевать?
– Нет.
– Даже после того, что я тебе сказал?
– Даже после того, что ты мне сказал.
– Я тебе ящик пива куплю!
– Не…
– Два! Два ящика куплю!
– Сказал же, нет.
– Ну а что, что тебе еще нужно, тиран и деспот? – надрывно закричал в трубку друг, заставляя меня раздраженно морщиться.
– Прежде всего, - заткнул я его, - прекрати орать. И… и… Погоди, в дверь звонят, - пробормотал я, поднимаясь с дивана.
Мимолетно взглянул на кресло, но пацана там не обнаружил. Наверное, ушел в спальню к Алинке (здесь я немножко поскрипел зубами). Света из кухни закричала, чтобы кто-нибудь открыл дверь, так как сама она занята.
И все это время беспрерывно верещал ненавистный мне дверной звонок, от которого у меня зазвенело в голове.
– Да иду я, иду!.. Лапин?..
– Здорово, друг, давно не виделись! – улыбнулся Матвей самой широкой и лучезарной улыбкой. Я молча захлопнул дверь.
К сожалению, реакция у Лапина была завидная. Не успел я закрыть дверь, как его нога ловко очутилась в проеме, мешая мне скрыть из вида нахальную рожу.
Некоторое время шла ожесточенная борьба, посмотреть на которую сбежались Юлька и пацан.
– Ну, чего стоите? Помогайте!
Сестра с пацаном переглянулись и, разочарованно вздыхая, куда-то ушли. Я остался тихо материться возле двери и потеть от напряжения, потому что Матвей сдаваться никак не хотел.
И все же в последний момент я начал сдавать. Дверь резко распахнулась, оттолкнув меня назад, а довольный Лапин повис на мне, прижимая к потной шее и полностью игнорируя мои попытки заехать ему кулаком в печень.
– Лапин… мать твою… дышать нечем, пусти! – хрипел я.
– Не-а. Проиграл, изволь терпеть наказание.
– Какое к черту наказание, бл…
– Ну-ну, не ругайся, у тебя, между прочим, полный дом детей и женщин.
– Прекрати виснуть на мне! Тебе не пять лет! – все же умудрился я вывернуть голову, жадно глотая кислород. Лапин равнодушно вернул мою голову в исходное положение.
– О! Тетя Света, здравствуйте! Как поживаете? Как малыш?
– А, привет, Матвей. Что-то ты поздно. Хорошо поживаем, малыш тоже отлично, тьфу-тьфу! Эм… А с Вадиком что такое? – настороженно покосилась на брыкающегося меня Света, вытирая запачканные руки о передник.
– Хм? Раскаивается парень!
– Э, да? Ну, в таком случае, мешать не буду, у меня там уже все подгорает на плите.
– Ага.
Тетя ушла, а я так и остался яростно сопротивляться и махать руками. Вот ненавижу Лапина за его такие выходки! Раньше всегда так делал и сейчас не прекратил. Ладно, раньше – детство штука такая, но сейчас-то?! Прибью гада когда-нибудь.
– Ну?
– мягко, но строго поинтересовался Матвей, когда я полностью выдохся и прекратил подавать признаки жизни. – Будешь еще драться? Ай-яй-яй, нехорошо драться. Людям от этого больно.
– Я тебя сейчас убью, - глухо выдавил я из себя.
– Что-что? Полюблю?
– Убью.
– Люблю? Нет, ну я еще понимаю, мою харизму женщины любят, но, Вадим, ты-то куда…
– Убью!
– Да понял я, понял! Все, отпускаю. Не кипятись.
Я скривился и презрительно фыркнул, отступая на несколько шагов назад. И только сейчас я заметил, что левая щека у Лапина была покрасневшей и опухшей, как если бы по ней не просто влепили пощечину, а как минимум врезали. Вместо того чтобы указать рукой на дверь, хмуро поинтересовался, приглаживая взъерошенные волосы.
– Это кто тебя так? Женя?
– Ага, - довольно подтвердил Матвей, - локтем!
Я удивился. Друг же, взглянув на мое вытянутое лицо, пояснил:
– Ну, я просто неудачно нагнулся, когда падал, а Женька мне локтем как двинет по мордеус!
– Ты-то чего такой счастливый?
– угрюмо хмыкнул я. – Тебя уже в который раз из дома выставляют, а ты лыбишься.
Лапин на мои слова лишь мечтательно закатил глаза. Снял обувь и бесцеремонно отодвинул меня в сторону, чтобы пройти в зал. Закрыв входную дверь, я последовал за ним.