Мальчик нарасхват
Шрифт:
– Да, но когда Женя злится, она такая лапочка! А вот ты, Зыкин, совсем не лапочка, когда злишься. Сразу с кулаками лезешь, орешь, убить меня все порываешься.
– Идиот, - мрачно пробубнил я себе под нос.
На кухне у Светы что-то дребезжало и шипело. Я дальновидно прикрыл туда дверь, чтобы греть уши тетя не могла. Затем повернулся к другу, который по-хозяйски бухнулся на диван и теперь сидя искал пульт от телевизора. Глубоко вдохнув и выдохнув, я твердо сказал:
– Матвей, когда я говорил, что спать у меня негде –
– И что ты предлагаешь? – внимательно кивнул головой друг, а потом победно воскликнул: - Ага! Вот они кнопки!
Я выдохнул еще раз, а потом спокойно предложил:
– Вали домой.
– Меня туда не пустят.
– Помирись.
– Меня не простят.
– Лапин, ёпа мать! – все-так взорвалось мое терпение к чертовой матери.
В следующую секунду я был сметен с дороги грозной Светой, которая на мой голос выскочила из кухни. Она сурово сдвинула брови на переносице и перевела на меня полный укора взгляд. Опасно покачивая запачканную в чем-то поварешку в руках, сощурилась.
– Это ты сейчас в полный голос тут выражался?
– Ну, - застыл я в смятении. – А что?
Света замахнулась этой самой поварешкой, заставив меня инстинктивно прикрыть голову руками.
– А то! Нечего при детях ругаться!
– Да эти дети побольше нас всех вместе взятых ругательств знают! – дельно возмутился я, а Лапин вдруг подхватил:
– Да, тетя Света, действительно! Наверняка нового они ничего для себя не открыли и не узнали. Да и, наверное, не слышали даже. Вон, дверь-то у них закрыта.
На что тетя весомо возразила:
– Я слышала, хотя дверь у меня тоже была закрыта.
Тогда Лапин обворожительно улыбнулся и встал, растопырив руки в широком жесте.
– Ну ладно вам, теть Свет, не ругайтесь! Я вам вот что скажу…
И, хитро на меня посмотрев, Матвей приобнял удивленную Свету за плечи и мягко, но настойчиво увел ее на кухню, закрыв за собой дверь и напоследок показав мне язык.
Я, негодуя, чертыхнулся. Следующие пятнадцать минут маячил возле закрытой двери. Иногда припадал к щели ухом. И все равно ничего не слышал. Ни словечка.
Один раз из спальни бесшумно вышла Юлька и, застав меня сосредоточенно подслушивающим чужой разговор, громко окликнула, заставив подскочить от неожиданности и зашипеть:
– Чш-ш-ш!
– А что ты здесь делаешь? – вопросительно поглядела на меня сестренка, подойдя ближе.
Я смутился и отошел от двери.
– Гм, ничего. Ну, чего хотела?
– В туалет.
– Ну так, гм, иди, раз шла!
Пожав плечиками, сестра ушла, оставив меня тушеваться одного. Через некоторое время из кухни наконец-то плавно вывалился довольный Лапин. Я, посмотрев на его улыбающуюся рожу, нетерпеливо буркнул:
– Ну и что?
– Что?
– Чего ты там Светке мозги промывал?
– Промывал? Да ну тебя!
– И все же?
Матвей ломаться долго не стал. Плюхнувшись
– Твоя тетя оказалась добрее некоторых бесчувственных чурбанов. Поэтому, как ты и хотел, ночевать у тебя я не буду.
– А где? – недоуменно посмотрел на Матвея.
– У твоей тети, конечно! Ну, дома в смысле. Эй, эй! Не надо такое лицо делать, будто я не твой друг, а ворюга какой-нибудь, - надулся Лапин, но я упрямо фыркнул:
– Я с тобой пойду!
– Сказал же, блин, не украду я ничего! – всерьез начал обижаться Матвей, раздувая ноздри. – Я только один-два дня перекантуюсь и уйду!
– Да я не об этом.
– А о чем? – недоверчиво поморщился друг и на всякий случай добавил: - Учти, я не из тех, кто у собственных друзей воровать будет!
– Да это я знаю. Просто… Знаешь, отдохнуть от всех хочу, - устало вздохнул я, говоря очень тихо.
Лапин задумчиво хмыкнул. Затем взглянул на меня с сомнением. Я, поймав его взгляд, раздраженно передернул плечами.
– Ну что?
– Не… Просто, ну, что ты скажешь Свете? Я-то с тобой ночевать как бы не против.
– Еще бы ты был против, - сощурился я. – А Свете скажу, что… ну-у… придумаю что-нибудь, в общем.
– Да? Ну ты думай быстрее, потому что минут через десять я планировал уже уходить.
– Почему обязательно через десять?
– Твоя тетя обещала меня чаем напоить. Хорошая все-таки женщина!
***
– Э? Вадик, а ты куда? – недоуменно донеслось со спины.
Вздрогнув, я мысленно ругнулся и обернулся к сестре. Вот почему она всегда так быстро ест? Я только штаны и успел нацепить.
– Куда? Ну, - кинул на хмурую сестру внимательный взгляд, - с Матвеем собрался.
Снова повернулся к комоду, вытаскивая нужные вещи и одновременно выискивая чистые носки.
– Но так тебе же завтра на работу, - Алина села на кровать.
– Ну и что?
– Ну, тебе скоро спать нужно ложиться, а ты куда-то собрался.
От назидательного тона важной малолетки, пусть и родственной, во мне забурлило негодование.
– Слушай, я же тебе ничего не говорю, когда тебе нужно в школу, а ты до трех ночи по телефону болтаешь.
– Но я…
– А иногда в подъезд выходишь, - не слушая возражений Алины, невозмутимо продолжил я. – Я это прекрасно знаю, но ведь почему-то молчу и ничего тебе не говорю. И Свете, кстати, тоже.
– Да я же просто так сказала, - забубнила Алина, срочно ретируясь из комнаты.
Оглянувшись и не увидев сестры, самодовольно кивнул. Наскоро закончив свои сборы, я еще потоптался в спальне, с непонятной ревностью заметил, что в комнате царит идеальная чистота, и вышел.
Из кухни доносились голоса, Юлькин смех. Зачем-то оглянувшись назад, будто ища поддержки, я вздохнул и все же вошел на кухню. Света, увидев меня при всем параде, удивилась.