Мальчик с открытки

Медведева Татьяна Леонидовна

Первым уроком была история. Ляпустиха, заметив Маслову на прежнем месте, не упустила случая привязаться к ней.

– А тебе разве разрешили после такого длительного отсутствия посещать школу? У тебя же в журнале в эту четверть шаром покати!
– не без ехидства поинтересовалась она.

– Я в Свердловске ходила в школу, мне дали справку о полученных отметках, - спокойно ответила Тинка, удивляясь самой себе, что не почувствовала ни обиды, ни раздражения на насмешливый тон учительницы. Всё-таки месячное пребывание в другом

городе научило её держать себя в руках, а язык - за зубами, не вспыхивать по пустякам.

– И какую вы тему по истории изучали последней?
– не унималась Ляпустиха.

Бросив взгляд на доску, Тинка прочла, что им предстояло изучать сегодня на уроке, - историня имела привычку ещё до звонка записывать новую тему. И с радостью заметила: тема оказалась знакомой, как раз накануне отъезда из Свердловска за неё Тинка получила пятёрку - смело назвала её.

– Чудесно!
– произнесла ликующе историня.
– Наверняка ты помнишь что-нибудь из этой темы, может, расскажешь нам всем.
– Нельзя было сказать, что Ляпустиха недолюбливала Маслову, просто она не испытывала привязанности ни к кому из учеников, к тому же, похоже, работа в школе сидела у неё в печёнках; своё раздражение историня вымещала на любом, кто под руку попадёт.

В этот раз под руку ей попалась Тинка.

– Ну, что молчишь, давай начинай, - своим скрипучим грудным голосом торопила её историня.
– Или язык проглотила? А может, ты в Свердловске дурака валяла, а нам тут соврала, что училась?

Тинка покачала головой, стараясь собраться с мыслями. Впрочем, ничего из этой темы ею было не забыто, мгновенно в голове промелькнуло всё, что рассказывала на уроке в Свердловске. И тут её язык как бы сам собой начал вспоминать, выделяя самые важные места.

Легко говорить то, что раньше рассказывалось, идти будто по проторённой дорожке. Все в классе замолкли и с удивлением уставились на неё. Когда она собралась перейти к другому вопросу, на который хотя не отвечала в Свердловске, но хорошо готовилась, Ляпустиха, вспомнив, что это ей следует объяснять новую тему, а не Масловой, недовольно перебила её:

– Хватит, достаточно, вижу, ты вызубрила этот урок, садись на место!
– И обратилась к классу: - А теперь все мы приступим к его изучению.

– А пятёрку!
– громко протянул Серёга Петров.

– Тебе, Петров? За что это?
– будто не поняв намёка ученика, холодно произнесла учительница.

– Не мне, а Масловой!
– резко сказал Серёга.
– Она заслужила!

– Вы все мастера выпрашивать пятёрки.
– На что класс возмущённо загудел.
– Ну, хорошо, поставлю я вашей Масловой пятёрку, только её ведь нужно поддерживать, а получится ли это у неё - ещё вопрос!
– Довольная своим находчивым отступлением, Ляпустиха принялась объяснять новую тему.

На протяжении всего урока Тинка пыталась поймать взгляд Вадима, но тот не смотрел на неё, казалось, вообще не замечал,

вёл себя почти так же равнодушно, как перед Милочкиным днём рождения. У девочки похолодело внутри - на что он мог обидеться, наверное, ему не понравилось, что она уехала без предупреждения, но Ксеня должна была объяснить ему её отъезд. Ничего, пыталась себя успокоить Тинка, на перемене всё выяснится.

Лишь только прозвенел звонок, охваченная непонятной тревогой Тинка, не обратив даже внимания на подружек, пытавшихся с ней заговорить, направилась к предпоследней парте в первом ряду, где сидел Вадковский.

– Привет, - взволнованно выдохнула она, уставившись в шоколадные глаза-океаны. В первый момент в них промелькнула радость, которая в тот же миг исчезла где-то в тёмной глубине, а на смену ей появились злость и настороженность. Вадим нахмурился и неприветливо произнёс: «Здравствуй».

«В чём дело?», - захотелось крикнуть Тинке, но, заметив, как все в классе притихли и настороженно наблюдают за ними, решилась только попросить:

– Можно, Вадим, тебя на минутку?

Парень пожал плечами и неторопливо вышел из класса, она последовала за ним. В коридоре у углового окна Вадим резко повернулся к ней и процедил сквозь зубы:

– Чего ты хочешь от меня?
– Тинку словно окатили ледяной водой, но в ней таки теплилась надежда, что сейчас всё разъяснится и Вадим приветливо расплывётся в улыбке, стоит ей только объяснить.

– Меня родители направили в Свердловск водиться с племянницей. Разве тебе моя сестра ничего не говорила?
– быстро заговорила девочка.
– Я тебе писала и звонила, но бабушка твоя не позвала тебя к телефону, ты был занят.
– Похоже, её взволнованные объяснения не тронули Вадима, лицо его оставалось бесстрастным.
– Вадим, ну, что случилось, ты мне не рад? На что ты обижен?
– рискнула спросить прямо.

– Обижен?
– Сузив глаза, парень презрительно улыбнулся.
– Не слишком ли много, Маслова, на себя берёшь? Тебе невдомёк, что без тебя много воды утекло и с моих глаз спала пелена? Я всё увидел как есть. Да, как есть!
– Он злобно усмехнулся.
– В моём воображении теперь снова поселилась Милочка, самая очаровательная девочка, а ты - хитрая, навязчивая, корыстная бестия.
– Сделал паузу и вдруг словно выплюнул: - Я узнал, ты даже полы своей любимой слепой бабушке Софье моешь за деньги!

Если бы земля под ногами Тинки провалилась, она бы не поразилась больше; её глаза округлились от изумления, а сама вся точно одеревенела, потеряв дар речи. Худшего оскорбления Тинка ещё не слышала, не беря в расчёт Вилькины укусы. Даже Максим Кузнецов своим прямым заявлением, что она не в его вкусе, не ранил её так больно.

– Что случилось, Вадим?
– с некоторой запинкой пробормотала Тинка, уже отлично понимая, что вежливого объяснения не получит, но не могла не спросить: - Что ты имеешь в виду?