Мальчик в шкафу
Шрифт:
Наконец, камеру пристроили так, что в щель, на треть экрана, стала видна входная дверь и немножко коридора, даже кусочек гостиной выглядывал. Остальное пространство загораживала доска. Камеру выключили, пошла картинка с первого сентября.
– Все? – спросила я, но ответ был уже в телевизоре. Солнечный день начала осени вновь сменился темным чуланом. В прихожей уже хозяйничали два мужика – тощий седой и бородатый дед с залысинами и сломанным носом (муж пихнул меня легонько локтем в бок – нос на двери!) и ворюга, глазками своими
После такого убедительного доказательства, мы без лишних вопросов и возмущенного фырканья выслушали рассказ о вчерашнем дне. Про суперского дядю Эрни, гадкую кошку, отправленную на опыты, и злых полисменов, арестовавших папочку. И про папочкину идею, которую воплотили в жизнь его сыновья, пока родители занимались не пойми чем. Кому-то звонили и где-то бегали.
– Тут бы повернуть камеру, плохо видно. Что там делают, в гостиной?
– Чарли сказал сидеть тихо-тихо. Обнял меня и сказал думать: “Нас тут нет”, – доверительным шепотом произнес сынуля.
– Я в комиксе читал. Так от телепатов прячутся. Закрыл собой Ди и прятался.
– Вопя: “Никого нет дома?”
– Сработало, – насупились на меня мальчишки. Чарли явно гордился своей идеей и своей сообразительностью вообще. Но потом, не сумев пойти против правды, прибавил. – Только чем сильнее мы думали, тем сильнее змейка щипалась.
Поговорили о змейке. Ну надо же. Мальчишка говорит, что я первый раз в обморок упала. Так что запрыгивание на диван с ногами – уже почти спокойная реакция.
– Я вырасту и защитю вас.
– Чарли, так неправильно говорить, – иногда филолог-лингвист во мне просыпался не только для того, чтобы вспомнить подходящие к случаю фонемы. Но тоже не всегда к месту.
– А я все равно. Узнаю, как. Вырасту и защитю, – мальчишка сжал губы. Получилось очень похоже на то, как это обычно делаю я. Смешной.
Мы сидели в молчании. По экрану, при свете яркого солнца, под осенним, пронзительно-синим небом, десятки первоклашек скакали и прыгали, знать не зная, какое дерьмо случается иногда в совершенно обычной жизни.
Комментарий к О пользе татуировок Низл (англ. Kneazle) (КММ:
XXX
) — зверек, похожий на кошку с пестрым, крапчатым или пятнистым мехом, несоразмерно крупными ушами и львиным хвостом. Довольно разумны, отличаются независимым характером, часто бывают агрессивными.
====== Защита ======
На следующий день мужу обязательно нужно было присутствовать на рабочем месте.
Мы экипировались так, словно могли больше не вернуться в наш уютный домик. (Во всяком случае, все золотые и серебряные украшения я с собой забрала).
У
Чарли сжимал в руках тяжеловатую для него видеокамеру.
Ну, с Богом!
Я сидела на переднем сидении и смотрела в окно, совершенно не воспринимая картинку. За спиной возились мальчишки, успокаивая, внушая что все в порядке, все на виду, живы, здоровы и при своей памяти.
Ветерок перебирал волосы, навевая какие-то воспоминания. Такое легкое дежавю, вспомнить бы, к чему именно оно относится.
Думалось только о происходящем. Об открытии вчерашнего вечера, будь оно неладно! Иногда кажется, что спокойней было бы забыть все. Совсем все. И жить, не барахтаясь.
Ситуация патовая.
Глупо. Все-таки глупо со стороны тех сил надеяться, что мы с Верноном не будем бороться за себя и свою семью. Несмотря на все пораженческие настроения, я, подыхая, буду ползти вперед, лишь бы закрыть собой сыновей. А Вернон вгрызётся перед смертью в нападающих. Чтобы дать мне время доползти и закрыть мальчишек.
С другой стороны, смешно нам надеяться победить силу, способную настолько филигранно влиять на память. А кто знает, может, и не только на нее. Может быть, так же они могут воздействовать и на мотивацию, и на поступки. Привести в замешательство, заставить делать то, что нужно им, даже если ты при этом будешь все осознавать и сопротивляться.
Вот как я вижу наше будущее, если они только заподозрят, что мы узнали об их контроле и пытаемся сопротивляться:
Чарли мгновенно вновь станет “мальчишкой” и “паршивцем”. Это уж, как повелось. Неизвестно, правда, останется он хотя бы “Маугли”?
Вероятно, нас загрузят делами так, чтобы не оставалось времени на всякие глупости, типа мыслей о собственной жизни, о мотивах и последствиях разных поступков. Типа пренебрежения маленьким мальчиком, обладающим сверхъестественными силами. Зато в моем доме станет, наконец, стерильно чисто. Если я не пойду работать, разумеется. Чтоб уж совсем не видеть своих детей и не задумываться, кем они вырастут, как они вырастут, как будут меня в дальнейшем воспринимать.
Вернон будет спать или в газете-телевизоре, или жрать, или на работе. Чтобы тоже ноль внимания на сыновей. Чтоб никаких пикников, совместных игр, походов на стадион и поездок на рыбалку.
Так, может быть, пару раз в год, на именины мальчишек, выберемся куда-то. Просто потому, что совсем от сыновей отказаться невозможно. Подсознание не позволит. О. Кстати, я, наверное, из-за этого подсознательного ощущения пустоты, нехватки общения, буду всех закармливать, а сама сяду на жесткую диету. А Вернон... Вернон, наверное, будет покупать нам всякий хлам, который некуда будет складывать и мы забьем этими глупостями игровую комнату мальчишек (если туда не переедет Чарли из чуланчика) и, разумеется, чердак.