Мальчишник в зоне смерти

Динаев Дино

— Карлик вынюхивает что-то. Я на всякий случай подкармливаю его, когда мясо начинает портиться. Он не жалуется.

— Вот я и говорю, положение твое шаткое. Если "испанцы" прознают, тебе не жить.

— Ну и что ты хочешь предложить?

Картазаев велел им обождать, а сам отвел Мошонкина в сторону.

— Что ты понял из их рассказа?

— Генерал Данюк говорил мне про убитых девушек. Диего заставлял их выполнять свои поручения, а потом убивал. Только я не пойму, дались ему эти куклы.

— Это вопрос второй. Почему Диего

изменил своей тактике, и сам сюда сунулся?

Напарники задумались. Потом вернулись к притихшей парочке, и Картазаев спросил:

— Жить хотите?

— Опять угрозы? — воскликнул хромой. — Сколько можно? Мы вам все рассказали. Оставьте нас в покое!

— При чем здесь мы? — удивился Картазаев. — Вас "испанцы" и так убьют. Тебя, Анвар, бросят в болото, и пиявки внутри тебя сделают гнездо.

— Нет! — Дина вцепилась в водоноса.

— Бежать вам надо! — сказал Картазаев твердо. — Вместе с нами. Правда, мы потребуем с вас услугу за это.

— Куда бежать? — не понял водонос.

— В город, который за лесом. Там много еды, будете жить без забот.

— Туда еще никто не доходил. Это опасно! — вскричал водонос.

— А разве у вас есть выбор? — удивился Картазаев.

— А может, Мигель сегодня не побежит? — сделал предположение водонос.

Они вчетвером укрывались в неглубокой воронке напротив "испанского" дома. Причем Мошонкин как поборник нравственности втиснулся между хромым и девушкой. Единственным условием совместного похода за лес было то, что Анвар поможет им найти схрон "испанцев".

— Легко сказать! А как? — патетически воскликнул хромой.

— Дело надо делать, а не вопросы разговаривать, — по-армейски кратко пояснил ему Мошонкин.

Анвар подумал и предложил:

— Можно будет "испанцам" игрушку какую-нибудь подкинуть. Мигель обычно всю выручку в схрон прячет. Перед самым закрытием. Только мы в таком случае снаружи рискуем остаться.

— Очнись, папаша, мы уже считай не местные, а ты все снаружи остаться боишься, — снисходительно заметил десантник.

Надо было торопиться. Да захода оставалось не больше часа. Они вернулись к схрону водоноса, где нашлось много пользительных, а еще больше совсем уж бесполезных и даже отталкивающих вещей. Например, было несколько довольно вонючих чучел космачей.

— Зачем они тебе? — спросил Мошонкин, зажимая нос от несусветной вони. — И ты девушку заставлял все это нюхать?

— Давай "испанцам" подарим, а они его в схрон, а мы проследим, — загорелся водонос.

— За такой подарок они тебя самого в схрон, да поглубже и сверху землицей присыплют, чтоб не сбежал. Существенное что-нибудь давай.

Остановились на большой вазе из белого серебра.

— Серебро они любят. Говорят, злую волю Кукулькана отгоняет, — сказал водонос, но было видно, что ему до смерти жалко вазу.

Добра было много, и практически все Анвар хотел взять с собой. Включая большой медный таз.

— Зачем

тебе таз? — недоумевал Мошонкин. — Что ты в нем полоскать собрался, не при девушках будет сказано?

Неожиданно выяснилось, что таз очень полезная вещь.

— Космача можно в нем варить, — неожиданно предложил водонос.

— Варить? В тазу? Ты что сдурел? — десантник с трудом выдрал таз из цепляющихся тонких ручонок старика и зашвырнул подальше.

После короткой, но яростной борьбы оставили только вяленое мясо, арбалет и два ножа. Чучела макак, дырявые ботинки, латаный портфель и протухшую селедку, завернутую в присохшую тряпку, выкинули, преодолевая отчаянное сопротивление старого скряги.

Возвратившийся водонос вручил вазу "испанцам", и вот теперь они ждали, когда Мигель понесет ее в схрон. Вскоре стали возвращаться другие постояльцы, несшие скудную выручку за день. Поток людей иссяк, и установилось временное затишье.

— Стемнеет с минут на минуту, — шепнул водонос.

Мигель выскочил из подвала неожиданно. В руках он держал анварову вазу, в которой лежала еще пара свертков. Со всех ног "испанец" припустил прочь.

— Бежим! Упустим! — вскрикнул Анвар и, прихрамывая, побежал, разом отстав от всех.

Мигель обогнул соседнее здание, позади которого оказалась небольшая возвышенность. За ним улица шла под уклон, вдали упираясь в болото. Оно было рыжего цвета и колючее на вид из-за торчащих, словно копья деревьев.

Мигель свернул направо и влез в цокольное окно. Картазаев намеревался подождать, пока Мигель уйдет, и взять то, что ему нужно без шума и пыли, но все испортил проклятый хромой. Водонос с криком "Не успеем, ребята!", сопя, полез следом. Судя по звукам, Мигель сразу стал его лупить. Ничего не оставалось, как последовать за глупцом.

Картазаев оказался в центре событий вслед за Мошонкиным, где стал свидетелем яростной схватки между двумя крепкими крестьянскими парнями. Мошонкин бил наотмашь, Мигель отвечал тем же. О защите никто не думал. Было непонятно, как при таким ударах у них головы еще не поотлетали.

Картазаеву это надоело. Свалив "испанца" одним единственным ударом под ухо, полковник оседлал его и достал нож.

— Нет! — закричал вдруг Мошонкин. — Владимир Петрович, вы что? Он же без сознания.

Картазаев ничего не понял.

— Но он же потом очнется, — возразил он. — Зачем нам живой сильный враг? Впрочем, как хочешь.

Как он потом пожалел, что послушал глупого мальчишку! Они связали Мигеля, все еще находящегося без сознания, а потом приступили к изучению "испанского" клада. Большей частью схрон был забит посудой из драгоценного и полудрагоценного металла. Оружия не было. Нашелся только осколок округло выгнутого щита с рельефным изображением креста с расширениями на концах. Картазаев видел такой совсем недавно и наверняка бы вспомнил где, но в этот момент они нашли то, за чем пришли.