Маленькая леди в большом городе

Браун Эстер

– Э-э… нет.

– Дети?

– Нет!

– Прекрасно. Картина потихоньку вырисовывается. Чем занимаетесь?

У меня возникло чувство, будто я на собеседовании.

– Консультирую клиентов-по житейским вопросам, – произнесла я так, будто отражала нападение.

Оказалось, ньюйоркцы, в отличие от лондонцев, в ответ на подобные заявления не вскидывают брови и не фыркают. Более того: Пейдж как будто пришла в восторг. Впрочем, выражение ее лица почти не менялось, пока она не выяснила, чем конкретно я зарабатываю на жизнь.

–

Правда? А где?

– В Лондоне. Мое агентство недалеко от вокзала Виктория.

Пейдж взглядом попросила меня продолжать.

– И Букингемского дворца, – осмелилась уточнить я, искажая истину.

Впрочем, совсем немного.

– Понятно. – Идеальные брови Пейдж поднялись над квадратными стеклами очков. – Надеюсь, вы не из тех сумасшедших, кто устраивает для взрослых игры с карточками разного цвета?

Она рассмеялась, и у меня похолодела кровь. Смех был невеселый, в нем так и звенело: по– моему, я попала в самую точку!

В зале, несмотря на кондиционеры, как будто стало жарче, и мой новый чудо-бюстгальтер вдруг повлажнел от пота. Неужели мне целый вечер суждено мучиться? Оказалось, тут было не то что на вечеринках в Лондоне, где я могла без проблем найти знакомых и поддержать всякий разговор. Здесь каждый норовил устроить мне допрос и все до одного знали Джонатана.

Удивительно: как раз когда в голову пришла мысль: «Вот бы скинуть босоножки и очутиться на мягком Нельсоновом диване», шею сзади привычно защекотало, голова приподнялась, будто кто-то потянул за прикрепленную к затылку веревочку, спина распрямилась, грудь чуть подалась вперед, живот втянулся…

Милочка. В порыве защититься я вдруг превратилась в Милочку и не стала прислушиваться к внутреннему голосу, что с тревогой спросил: может, не стоит?

– Я даю практические советы, помогаю выйти из затруднительных положений, – произнесла я с уверенностью. – Мои клиенты – люди разного склада и социального слоя. В основном мужчины.

Пейдж медленно кивнула, но в ее глазах по– прежнему читался вопрос. Я пошла дальше.

– Кто-то сочтет мои методы старомодными, но я убедилась на опыте: чем больше мужчина усваивает традиционных норм, тем удачливее и свободнее становится. Я обучаю клиентов правилам хорошего тона, что вносит гармонию в их личную и профессиональную жизнь. Действуя с позиции женщины, я шаг за шагом укрепляю в мужчинах положительный настрой, укореняю в их сознании мысль, что в силах каждого освободиться от комплексов, осторожно веду их к намеченной цели.

Теперь Пейдж кивала непрестанно.

– Угу, я, кажется, понимаю. Не случайно вы так ловко сообразили, как остановить Рика. Вышли из затруднения с блеском! А здесь у вас есть клиенты?

– Э-э… Я в отпуске, – уклончиво ответила я.

Признаться, у меня неистово билось сердце.

Я и не знала, что могу так складно рассказывать про свои методы.

– Но если найдутся желающие, вы им не откажете?

Джонатан стоял в другом конце зала – увлеченно

беседовал с типом, что поминутно хлопал его по плечу.

– Пожалуй, – ответила я. С единственным умыслом: произвести впечатление человека, влюбленного в свое дело. – И у американских мужчин наверняка проблем хватает.

– Разумеется. – Пейдж закивала того чаще. – Психологи им зачастую не помощники.

– Хм, наверное, – на миг задумавшись, согласилась я, будто всю жизнь не считала: поход к психологу – лишний повод распустить нюни. – Винить в любом своем горе мать, по-моему, большая ошибка.

Пейдж тряхнула головой и усмехнулась. Ее взгляд вдруг посерьезнел.

– Послушайте, Мелисса, мне нужна ваша помощь.

У меня екнуло сердце. Вмешиваться в чьи-то отношения – нет, не для того я сюда приехала! Особенно если речь шла о знакомых Джонатана.

– Видите ли, Пейдж, я плохо знаю американских мужчин и…

– Он не американец, – сказала агентша. – Может, как-нибудь на этой неделе встретимся, выпьем по чашечке кофе? Мне необходимо с вами побеседовать.

Я повздыхала, теряясь в сомнениях, и осторожно удостоверилась, что Джонатан по-прежнему далеко.

– Понимаете, у меня нечто вроде отпуска. Джонатану не…

Пейдж не сводила с меня молящих глаз, и мне начинало казаться, этот взгляд вот-вот прожжет в моем лице дыру. Желание сопротивляться, удивительно, мало-помалу таяло.

Как ей это удается? – недоумевала я. Ну и штучки! Вот бы и мне так уметь, тогда Храбрец ел бы у меня с рук.

– Что ж, ладно, – сдалась я. Губы Пейдж растянулись в улыбке.

Улыбаться как сфинкс было бы тоже неплохо научиться, онемев, подумала я. Ощущение было такое, что какую-то уловку я не заметила.

По счастью, как раз в эту минуту вернулся Годрик с четырьмя бокалами в руках, будто от барной стойки в «Белой лошади».

Пейдж закатила глаза.

– Рик! Сколько раз тебе повторять? Надо лишь подойти к официанту и сказать, чего ты желаешь – он сам все принесет. Не тащить полдюжины бокалов через весь зал! Ты ведь не слуга!

– Заткнись, – буркнул Годрик.

Я потихоньку попятилась назад, пуская в ход давно изобретенный метод избавляться от зануд на вечеринках: делаешь шажок, другой, третий – до тех пор, пока между тобой и надоевшими собеседниками не образуется коридор, по которому рано или поздно пройдут другие гости. Тебе в эту минуту остается лишь развести руками: оттеснили. Увы! И исчезнуть.

– Позвоните мне! – одними губами попросила Пейдж.

Я улыбнулась ей и Годрику и отправилась на поиски уборной.

На моем пути незамедлительно возникла новая преграда – высокая женщина с колышущейся под тонкой платяной тканью грудью без лифчика.

– Привет! – воскликнула она, протягивая руку. – Я Дженнифер Рирдон. Коллега Бонни. И подруга, конечно!

– Здравствуйте! – ответила я, стараясь запомнить имя. – Мелисса. Мелисса…

Дженнифер не дала мне договорить.