Маленькая леди
Шрифт:
– У меня сегодня будут гости, Джим. – Майлс нарочно выделил слово «гости», чтобы Джим почувствовала важность этого мероприятия. – Мне бы очень хотелось, чтобы вечером ты легла спать пораньше. Или хотя бы… не заходила в гостиную.
Джим посмотрела на него так, как будто он только что совершил какой-то гнусный поступок. В ее зеленых глазах читались недоумение и горечь.
– В чем дело, Джим? – раздраженно поинтересовался Майлс. – Тебе что-то не нравится?
Не нравится? Нет, Волосатый, ты неправильно выбрал слово! Твое предложение встало у меня как кость в горле, как… Джим была готова разреветься как девчонка. Слова Майлса не укладывались у нее в голове. Неужели он считает,
– Ты… – выдавила Джим, с трудом сдерживая слезы. – Ты… Настоящий засранец!
– Что? – вспыхнул Майлс. – Да как ты смеешь? Что я такого тебе сделал?! Почему ты позволяешь себе оскорблять меня такими словами?!
Его лицо пылало от гнева, но Джим ни капельки не боялась. Она чувствовала себя униженной, втоптанной в грязь дорогими ботинками Майлса Вондерхэйма.
– Что сделал? Ты поступаешь со мной, как с домашним животным! Ты стыдишься меня!
– Послушай, Джим, я не намерен выслушивать оскорбления. И потом, разве ты хочешь общаться с моими друзьями? Тебе с ними не о чем будет говорить! Ты шокируешь их своим поведением!
– Конечно, они же такие умные, такие воспитанные! А я – дура набитая, грязная девчонка из подворотни, которую стыдно показать людям!
Джим давно уже не чувствовала себя такой оскорбленной. Ярость закипала внутри нее, как огненная лава, грозила вылиться наружу и залить все вокруг. В этот момент Джим ненавидела Майлса Вондерхэйма. Ей хотелось сделать ему больно, очень больно, так, чтобы он почувствовал то же, что испытывает она.
– Иди к себе, Джим, – сухо бросил Майлс, и этого оказалось достаточно для того, чтобы лава внутри Джим заклокотала и вырвалась наружу.
Не помня себя от ярости, Джим взмахнула толстенным Диккенсом, которого все это время прижимала к груди, и изо всех сил стукнула Майлса по голове. Майлс схватился за голову и медленно опустился на стул. Он не верил, что Джим способна на такое. Книга оказалась тяжелой, и голова Майлса тут же загудела, как пчелиный рой. Он поднял на Джим обвиняющий взгляд. Глаза девушки были полны ужаса и раскаяния. Казалось, она сама не понимала, как могла такое сделать. Майлс встал со стула и, все еще держась руками за голову, подошел к двери. Джим с ужасом ждала своей участи.
– Питер! – крикнул Майлс, открыв дверь. – Поднимитесь ко мне!
Питер не заставил себя ждать. Не прошло и минуты, как дворецкий уже стоял на пороге библиотеки. Летает он, что ли? – подумала Джим. Проклятый Змеюка наверняка обрадуется тому, что они с Майлсом поссорились. Правда, Джим все еще не понимала, что задумал Майлс. Может быть, он погонит ее взашей? А может быть, сделает что-нибудь похуже…
– Питер, сейчас вы отведете мисс Маккинли в ее комнату и запрете там. А потом принесете мне льда. Вам все ясно? – переспросил Майлс ошеломленного, но обрадованного дворецкого.
– Да, мистер Вондерхэйм.
Джим закусила губу. Ей было наплевать на злорадство дворецкого, но перспектива сидеть в комнате как пленнице ее совсем не прельщала.
– Я не пойду, – решительно заявила Джим. Она сжала кулаки, готовая оказать сопротивление.
– Еще как пойдешь… – почти прошипел Майлс. Он всем своим видом давал Джим понять, что сейчас с ним шутки плохи. Его глаза потемнели и напоминали по цвету созревшие плоды каштана. – Еще как пойдешь, дорогая Джиллиан… – Джим
Ты так и лучишься добротой, Волосатый. Запереть меня в комнате, как щенка, который путается под ногами, – блестящая идея, мрачно подумала Джим. Она смотрела на Майлса исподлобья, взглядом затравленного зверька. И ему стало жаль девушку. Но головная боль не дала Майлсу поддаться этому чувству.
– Прошу вас, Питер, – пробормотал он, прикладывая руку к голове, – заприте это маленькое чудовище в комнате и принесите мне лед.
– Хорошо, мистер Вондерхэйм. – Питер ехидно покосился на Джим и с ироничной галантностью открыл перед ней дверь. – Пойдемте, мисс.
Джим, одарив Майлса ненавидящим взглядом, поплелась за Питером. Маленькое чудовище… Вот кем он на самом деле ее считает… Значит, все его улыбки и видимость доброжелательства – всего лишь маска, за которой он скрывает свое истинное лицо. А Джим поверила ему! Какая наивная… Богачи – все одинаково злые. Даже по отношению к своим родственникам… Ну ничего! Она еще покажет Майлсу Вондерхэйму, на что способна девчонка с улицы!
7
Змеюка постарался на славу. Он запер Джим не на один замок, а на два. И еще задвинул щеколду, как будто Джим умела открывать замки без помощи ключа. Впрочем, она уже успела пожалеть о том, что не овладела этой премудростью. Сейчас эти навыки очень бы ей пригодились.
Джим села на кровать и закрыла глаза. Все происходящее напоминало кошмарный сон. Даже ее мать, Кора Маккинли, никогда не позволяла себе запирать дочь, как бы та ни провинилась. А Джим была еще той проказницей! Однажды она выбила стекло в квартире одного паренька, который обозвал ее «девчонкой». Ведь слово «девчонка» для Джим было самым страшным ругательством! Тогда Кора запретила дочери выходить на улицу в течение нескольких дней. Но о том, чтобы запереть дочку в комнате, не было и речи…
Мама, мама, где ты сейчас? – мысленно спросила Джим, открывая глаза. Наверное, Кора Маккинли очень далеко и вряд ли видит, как плохо ее дочери… Но Джим не могла подолгу страдать. Из самых сложных ситуаций она всегда находила выход. Вот и сейчас, немного погоревав, Джим решила придумать, как ей насолить Майлсу.
Волосатый ожидал гостей, которым очень не хотел показывать ее, Джим… Именно из-за этих гостей Джим вынуждена сидеть взаперти. Значит, если гости ее увидят, она добьется своей цели и отомстит Майлсу. Только как выбраться из этой комнаты, когда дверь заперта?
Джим услышала шум и голоса внизу. Наверное, это те самые гости, из-за которых так трясся Волосатый… Джим решила действовать испытанным способом. Если нельзя выйти в дверь, значит, можно выбраться через окно. Она встала с кровати и подошла к окну. Расстояние от подоконника до земли было приличным, но Джим рассчитывала, что сможет спуститься по трубе, если, конечно, не соскользнет с нее… Ведь ее чудесные кроссовки лежат теперь в другой комнате, куда их спрятал Майлс, чтобы у Джим не было соблазна вновь надеть старые вещи.