Маленькая Миледи
Шрифт:
Кроме уже перечисленных наших, в камеру с ними попал Бер… Посмотрев мне прямо в глаза, Сона сказала, что мы его встретили ночью на дороге, и он ОДИН проводил нас к лагерю беженцев. Пришлось немного подыграть:
— Это кто ж такой, я в темноте плохо разглядела?
Оказалось, что это Тиб, тот что целился в меня из лука. Значит теперь он — Бер. Ну Бер, так Бер. Как попался, пусть так и выкручивается. Плохого мне этот парень ничего не сделал, хорошего, правда, тоже.
Вместе с ним оказался Ванв… Это тот — хрипатый. Тоже, наверное, назвался
Вот и вся наша компания, проходящая по одному делу. Знать бы ещё, что нам инкриминируют.
Будто по щучьему велению, моё желание сбылось. Дверь отворилась. И в неё вошёл, нет, скорее, вкатился «колобок». Нет, не из сказки, но такой же круглый, толстощёкий и румяный. На вид лет двадцати. Всё, от головного убора до коротких сапог на нём было коричневым, разной тональности — от совсем светлого, до почти чёрного. На воротнике и рукавах — оранжевые вставки.
— Та, что называет себя нэдиной Серебряной реки, извольте пройти на допрос, — возвестило хорошо поставленным командным голосом это чудо природы.
Я как раз допивала молоко, которое мне принесли, судя по всему вместо вина. Наверное, и оно не пропало даром, всё равно спишут, гады, на мой счёт.
Чуть не подавилась. Небось «кругляш» ещё и глашатаем подрабатывает, или ему по должности положено всякие бумаги зачитывать.
— А вы кто будете?
— Я младший помощник старшего дознавателя мэтра Шаля. Вы можете называть меня мэтр Эрль.
— А не слишком ли много будет чести, чтобы я — нэдина вас так называла?
Коротышка бросил на меня взгляд, не предвещавший ничего хорошего, но промолчал.
— И, кстати, младший помощник, вы не заметили, что я немного не одета?
— Ой, — вскочила с табуретки Сона, — я сейчас всё принесу, — и бросилась вон из комнаты. Никто её и не подумал задерживать, видно рыжая уже успела примелькаться.
Так мы её и дожидались. Я восседала на табурете, гордо распрямив спину, как королева. Колобок послушно стоял у двери. А двое пришедших с ним стражников топтались в коридоре.
Через несколько минут прискакала Сона с моими вещами.
— Вот, нэда, всё в целости и сохранности. Где порвалось Нада дала мне зашить… — тут же, как пулемёт, затараторила рыжая.
— Эрль, вы дадите мне одеться?
— Одевайтесь, кто ж вам запрещает, — круглый недоумённо пожал плечами.
— У вас в семье принято, чтобы женщины раздевались перед незнакомыми мужчинами?
«Колобок», ничего не сказав, отвернулся к окну. Боится, что я сбегу? Но как? На окне — решётка, в дверях — стража. Скорее — просто вредничает, мне назло. Ну и фиг с ним.
— Сона, клади вещи на кровать, — распорядилась я, — Бери простыню в руки.
Педофил наш «кругляш» или вуайерист, не будем доставлять ему удовольствия. Я быстро накинула сорочку. Эх, помыться бы не мешало. Хорошо, что не вижу
— Мы с Надой немного ушили… — пустилась в объяснения рыжая.
Ну и ладно. Лучше выглядеть простой крестьянкой, чем пугалом огородным.
Одевшись, я последовала за младшим помощником старшего двор… э-э-э… дознавателя, который терпеливо ждал, не произнеся ни слова, и, даже, не посмотрев в мою сторону. Зря я, наверное, на него напраслину возвела.
Размышляла на эту тему я недолго, потому что мы подошли к лестнице и стали спускаться вниз. Как оказалось — в подвал. Стоило стражнику открыть ведущую туда дверь, как из едва освещённого коридора на меня повеяло холодом и смертью. «Колобок» невозмутимо покатился вперёд, а мне стало не по себе, будто шагнула на край бездны.
Где-то впереди раздался душераздирающий вой. Я вздрогнула, а сопровождающему хоть бы хны, даже не дёрнулся. Видимо здесь это в порядке вещей.
Правая стена была глухой, а по левой шли двери. Не помню, у которой из них мы остановились. Не считала, не до того мне было. Уж очень в этом подземелье была гнетущая атмосфера.
— Нам сюда, — пояснил коротыш, — Подождите, я сейчас узнаю.
Но не успел он прикоснуться к ручке двери, как она открылась сама и бритый «под ноль» здоровенный детина поволок по коридору чьё-то истерзанное тело. Эрль тут же юркнул внутрь, не став претворять за собой дверь, и что-то забубнил.
— Прошу, — высунулся он через несколько секунд, сделав приглашающий жест.
Я вошла. Нет, не так, не буду врать. Я вползла в это помещение, с трудом передвигая ноги. Не знаю насколько сильно дрожали мои коленки, но поверьте на слово, там было от чего. Потому что это была ПЫТОЧНАЯ!
Горящие факелы хорошо освещали комнату, бросая на окружающие предметы зловещие багровые отблески. Слева и справа находились какие-то мудрёные приспособления, но мне их не то что разглядывать, даже думать об их назначении не хотелось. Не в музее на экскурсии. Слева у стены лохматый бородатый мужик звероватого вида перебирал на столе какие-то железяки, быстро выхватил одну из них и сунул в жаровню. В комнате и так пованивало горелым, а тут потянуло так, что стало вообще не продохнуть. Горело МЯСО. ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ! Бр-р-р-р.
Вон даже средний из восседавшей за столом троицы поморщился. Самый высокий и тощий, с длинными вьющимися волосами до плеч, кажется каштановыми. Поди разбери в отблесках пламени. Очевидно волосы были предметом его гордости, так часто он их оглаживал. Покопалась в памяти Олы. Сколько та ни видела мужчин, у всех причёски были короткими. Но те, почти все, были военными. Может у гражданских по-другому?
По правую руку от тощего, то есть слева от меня, пристроился священник в багряной хламиде. Был он невысок, лыс и носат. И ещё — какой-то шибутной, постоянно что-то перебирал и перекладывал на столе, будто его руки жили своей собственной жизнью. По другую сторону уселся «колобок».