Маленькая ведьма
Шрифт:
– Знаете, я всё-таки воздержусь встревать в потасовку. Но лечить буду любого, кто выживет… - в конце концов Кана выбрала компромисс.
– Успокойтесь, драки не будет, - стоящий перед порогом пожал плечами, отчего за его спиной шевельнулся меч.
– Штурмовать дом не начну. Хотя и не стану скрывать, прямо руки чешутся испытать новые идеи, до которых в своё время не додумался Яромор. Предлагаю вернуть то, что вам не принадлежит - и разойдёмся миром. Три миллиона цехинов и дублет белого золота. Или есть какие-то проблемы?
Линн
– Деньги и камешки верну. Но драгоценности Морских Ярлов я могу надевать и использовать - по праву рождения. Они мои!
В голосе молодого некроманта прорезался холодок.
– Сударыня, ужели вы думаете, что тот, кто включил эти древние цацки в список контрибуции, не знал об их возможностях? Крумт начал эту войну, не мы. А посему - у змеи надлежит вырвать ядовитое жало, дабы больше не кусалась. К тому же, господин Эккер, договоры необходимо соблюдать - не правда ли? Уж кому, как не вам, лицу официальному, об этом не знать?
Морской колдун хмуро отмолчался, но, судя по его лицу, он всё же склонен был поддержать Линн. Но тут подал голос дон Карлос.
– Значит, не штурм - осада?
– он перевёл взгляд на пожилую волшебницу.
– Выжечь окрестности, прекратить подвоз припасов и доставку сведений. Донья, Тиренолл превратится в большое и весьма беспокойное кладбище, полное демонов, зомби и прочих ужасов. Я помню, как с помощью барона осаждали крепость Лефож в Королевстве Всадников - и рад бы, да не забуду.
Эльфийская волшебница уронила руки и вздохнула.
– Неужели ты на это пойдёшь? Эх ты, чернокнижная твоя морда…
На лицо молодого барона набежала тень.
– Не хотелось бы - очень не хотелось бы. Но это не моя прихоть, а официальное поручение. Или кроме юной воровки, кто-то не знает, что приказы не обсуждаются - они выполняются?
Линн змейкой выскользнула из-за надёжной спины Карлоса. На глазищах её стояли слёзы - но маленькая ручка хлёстко ударила по щеке чернокнижника.
– Не сметь!
– прошипела она неожиданно злобно даже сама для себя.
– Не сметь так меня называть!
С замиранием сердца она ожидала кару, что неминуемо её постигнет, и прямо здесь. Но сетанг проходил за сетангом - а она всё ещё была жива. Мало того, чернокнижник смотрел на неё с несомненным одобрением, а на лице его расползалась улыбка.
– Вот это по-нашему! Хорошая девочка, - вовсе уж неожиданно заявил он.
– Пошли со мной, а? Я научу тебя многому, очень многому. Хочешь стать королевой Крумта? Да что там - полубогиней! Драгоценности Ярлов и всё остальное здесь будет твоим. И власть, ничем и никем не ограниченная. Сообща можно и святош сковырнуть. Потом и за остальные страны взяться, и так весь мир. А то мне надоело одному в мерзавцах ходить…
– Эй, эй, не совращай мне тут ребёнка, - нахмурилась тётушка Фло, живо
– Пусть выскажется, - чуть хрипло от волнения возразил дон Карлос.
– Линн слышала и знает всё, что мы могли ей сказать. Пришла пора делать выбор, а посему необходимо выслушать и противную сторону - так будет честно.
Девушка подняла лицо. Пристально всмотрелась в мужественное, симпатичное и, оказывается вовсе не страшное лицо некроманта. Она чувствовала и знала, что он не лжёт. И всё же, где-то кроется подвох…
– И какова же плата?
– Сущая мелочь, - ухмыльнулся искуситель.
– Относиться к тебе будут точно так же, как вы сейчас ко мне. Но ведь, недовольных всегда можно отправить в пыточную, не правда ли? А то и самолично сделать с ними всё, что захочется. Месть сладостна, девонька - уж тебе ли не знать? Труп врага всегда хорошо пахнет, и всё такое.
Лицо Линн перекосилось. Она отшатнулась в ужасе.
– Какой же ты мерзавец… - на деревянных ногах, бледная, она подошла к по-прежнему обретающейся на лестнице волшебнице и стоящему рядом Эккеру.
– Возьмите меня в ученицы - я заранее согласна на любые условия. Пожалуйста!
Тётушка Фло ласково обняла её, улыбнулась чуть грустно.
– Спасибо, Линн. Ты сделала хороший выбор…
Дон Карлос с облегчением выдохнул и заметно расслабился. Он тоже подошёл к ним, и девушка спрятала лицо на его надёжной груди.
Кана покачала головой, взглянула на оставшегося в одиночестве чернокнижника и с удивлением заметила, как он лукаво подмигнул ей. Ах ты, злодей - так ты всё это рассчитал! Но она промолчала, обдумывая свои невесёлые думы.
– Но ведь вопроса это не решает, - осторожно заметила она.
– Солнце уже садится, - словно ответил ей чернокнижник, мельком глянув наружу.
– Эх, что за жизнь у некромансера… Придётся мне сегодня всю ночь работать, да на совесть.
– Поработаешь, поработаешь - но только в моей постели!
– эльфийская волшебница решительно перехватила инициативу, уловив тонкий намёк.
– До утра отсрочку дашь?
– Шутишь? Ради такого - хоть на сутки!
– а в глазах у барона-чернокнижника плясали видимые только ей искорки смеха.
Кана, улыбнувшись, продолжала допытываться, не обращая внимания на удивлённые взгляды остальных:
– А на седьмицу? На месяц?
При упоминании месяца гость в сомнении покачал головой. И высказался в том духе, что месяц - это, пожалуй, излишне. Причём проявив в этом деле некоторую твёрдость.
– Кана, не испытывай судьбу. И так тигра за усы дёргаешь.
Подумав немного, эльфийская волшебница недоумённо пожала плечами. Что значит месяц для неё, обречённой жить пока не надоест? Но тут Линн оторвала своё заплаканное лицо от тёплой и уютной груди сердечного друга и дрожащим голоском осведомилась: