Маленькая женщина (Траектория птицы счастья)
Шрифт:
– Митина настоящая любовь сейчас в суд подает, чтобы у него отобрать квартиру. А ваша Маша ему нужна так, для развлечения! – окатила ее ледяной водой тетка. Может, она не желала ничего плохого, но, как водится, сказанного не воротишь.
– С чего вы это взяли? – сжала зубы Полина Ильинична. – Вы все врете!
– Я? Вру? – вошла в раж та. – Да Димочка мне сам сказал, что не намерен больше жениться. И что детей у них не будет никогда, потому что ваша Маша теперь бесплодна!
– Что?! – схватилась за сердце Полина Ильинична. Вот странная штука – жизнь. Вроде бы я ей чужой человек, а она распереживалась так, будто оскорбили ее кровную родню. Когда я вечером вернулась домой, она сидела в кресле в прихожей и ждала меня.
– Что случилось? – заволновалась
– Скажи, у тебя и правда больше не будет детей? – сурово спросила она. Кровь прилила к моему лицу.
– С чего вы взяли? – я тешила себя надеждой, что все это просто ее сумбурные догадки. Но она передала мне суть своего разговора с Раисой Павловной.
– Так что? Скажи мне правду, я все равно и так теперь все знаю, – попросила она.
– Да, не может. У меня из-за выкидыша было сильное воспаление. А возраст-то уже, сами понимаете, так что все получилось не очень хорошо. Но, знаете, это все нестрашно! Я все равно не собиралась рожать.
– Ты понимаешь, что твой Митя сказал своей тетке? Райке? Что он больше никогда не собирается жениться! А что ж он тебе голову крутит?
– Я знаю. И это я тоже знаю! – потупилась я.
– Как же так? – оторопела Полина. А я разрыдалась и вдруг, неожиданно даже для себя, стала все выкладывать, все ей рассказывать. И про то, как он мне предложил длительные отношения, и про его радость оттого, что я бесплодна. И что мне больно, но я не могу без него. Просто не могу! Никак! Что я его люблю так, как никого и никогда не любила. Даже Диму! Моего первого Диму – я поняла, что не любила его, потому что любовь – это то, что сейчас. Так что мне все равно, чем это кончится и как долго продлится.
– Бедная моя девочка, – тихонько приговаривала Полина Ильинична, и поглаживала меня по моей обстриженной голове. Слезы лились из моих глаз, омывая душу, и впервые за долгие-долгие годы после смерти мамы, я вдруг почувствовала, что не одна в этом мире. Что кроме меня где-то рядом есть и другие люди.
Глава шестая, про четыре ведра шампанского
Прогресс всегда стоит на страже человеческих интересов. Именно он призван сделать нашу жизнь легче, приятнее и интереснее. Великие мужи делают все более мудреные кухонные комбайны. Говорят, что скоро в нашу жизнь войдут уверенной походкой первые бытовые роботы, и нам останется только развалиться в кресле и почитывать журнальчик. Вплоть до того светлого момента, когда наши роботы осознают себя как личность и пойдут на нас войной. Тогда жизнь станет окончательно интересной, все мы телепортируемся в фильм «Терминатор». Каждому дадут возможность почувствовать себя в шкуре Сары Коннор. Однако есть основания надеяться, что эта участь минует нас, жителей двадцать первого века, ибо не все так быстро мелькает, как кадры человеческой жизни. Иными словами, я уверена, что не доживу до тех славных времен, когда роботы будут держать человечество в подземелье. Но надо признать, что уже сегодня без хорошей современной техники мы иногда как без рук. Например, те же пресловутые мобильники. Еще десять лет назад это была роскошь, а сейчас, если оглянуться вокруг, то даже бомж, лежа около здания Курского вокзала, договаривается по мобильному со своим собутыльником о совместном вечернем выпивоне. Мобильники облегчили процесс коммуникации людей вплоть до обесценивания. Теперь телефон зачастую служит не средством связи, а способом контроля. Где ты, что ты делаешь, какой у тебя голос, что слышно вокруг – при включенном мобильнике невозможно скрыться. Сейчас, говорят, по мобильному можно уже вычислить точное местонахождение человека, в кармане у которого он лежит.
И во всей это фантасмагории человеческого общения я стою с самого края, как мамонт, который давно должен был вымереть, но по непонятным причинам все еще дожевывает последний стебель папоротника. У меня мобильного телефона нет. И не просто нет, а никогда не было. Единственный мой контакт с этим чудом
– Манечка, я тебе обязательно буду звонить! – торжественно клялся мне Митя, когда садился в такси, чтобы отбыть к месту терзания недр земли – в Ямбург.
– Только звони дольше, а то Полина Ильинична может не услышать. Вдруг я буду в ванной?
– Я буду трезвонить, пока не доведу до самоубийства всех твоих соседей, – «успокаивал» меня он.
– Ага, и после этого меня выселят!
– Почему у тебя нет мобильника? Это же так удобно! И я бы до тебя дозванивался в любой момент, где бы ты не была.
– Я не люблю мобильники. Говорят, они излучают, – отбрыкивалась я.
– Чушь, – уверенно возразил Митя. В целом, я была с ним согласна. Сейчас, в наш век коммуникаций все вокруг чего-нибудь излучает, в той или иной степени. Если вдуматься, мы ежеминутно насквозь пронизаны радио волнами разной частоты. Стоит ли тогда дергаться из-за мобилы. Но я-то дергалась вовсе не из-за этого. Мне все время было жалко денег на такой аппарат. Они же совсем не дешевы, и постоянно требуют долива денег.
– Я все время или на работе, или дома. Зачем мне телефон?
– Манечка, как же мне не хочется уезжать! – потянулся в машине он. И снова прижал меня к себе. Три месяца промелькнули, как стрела Робин Гуда, и врезались в самое мое сердце. Я тоже не представляла, как буду жить без него. Но к чему было об этом говорить. Только портить ему настроение перед полетом.
– А я, что, действительно не могу тебе туда позвонить?
– Я тебе сто раз объяснял, что там только общий коммутатор в рабочей зоне. А в общежитии телефонов нет, так что…
– А могу я позвонить на коммутатор?
– Ну, нет же. То есть, да. Можешь, но только чтобы что-то мне передать. А как ты передашь по коммутатору, что не можешь без меня жить? Хочешь, чтобы надо мной весь завод смеялся? – строго свел брови он.
– Не хочу. Но что же делать?
– Интернета у тебя нет?
– Интернета? – перепугалась окончательно я. Мой технический кретинизм исключает любые контакты со сложными устройствами. А компьютер в моем присутствии немедленно виснет и отказывается вступать в переговоры.
– Эх, какой-то тупик. Ну, я сам буду тебе звонить. А ты, если что, передавай моей тетке. Она все равно будет скучать.
– Да она меня на дух не переносит, – нахмурилась я. С тех пор, как Раиса Павловна так сильно расстроила Полину Ильиничну, я стала ее недолюбливать. Моя старушка до сих пор переживает, а к Мите стала относиться совсем иначе.
– Неправда, брось, – отмахнулся Митя. Мы снова ехали на такси в аэропорт, но ситуация изменилась. Он был довольным, сытым и удовлетворенным, как телок на выкорме. Я же измучилась и извелась, думая, что мне предстоит ждать его полгода. Как капитана дальнего плавания, который ничего мне не обещал. Мы долго целовались на прощание, но он уже мысленно улетел, а я осталась. Уезжающему всегда легче остающегося. Может, он тоже любит и тоже уже заранее авансом скучает, но его ждут новые впечатления, смена обстановки. А я перла с аэропорта в свое болото, к уколам, жалобам, работе и Полине Ильиничне. И от этого на душе было очень паршиво. Особенно меня заколебала моя работа. Вот так, неожиданно, вдруг я совершенно безосновательно стала раздражаться на тупость диспетчеров, которые совершенно не считаются с интересами врачей. На ослизм местных участковых, которые любых мало-мальски больных людей норовят спихнуть в больницу. На маленькую зарплату, на пробки.