Маленькие Песцовые радости

Видум Инди

— С этой стороны я не рассматривал — признал Зимин. — А вы точно уверены, что Огоньков не имел отношения ни к исцелению в травмпункте Верейска, ни к исцелению пациентов Ожогового отделения там же?

— Я знаю, кто это делал. И это не Огоньков, — пояснил я.

— О-о-о, — понимающе протянул Зимин. — Ваш загадочный учитель? Вот уж кто наверняка подвижник по жизни и предпочитает держаться в тени. И все же Лигу со счетов сбрасывать нельзя, потому что сейчас она — центр притяжения истинных целителей и, чего уж греха таить, прикрытие для слетающих блоков. В связи с выявившимся интересом

императора прикрытие будет нелишним. Но знаете что, друзья мои, я уверен, что если эта история всплывет, то крайними назначат как раз Живетьевых. Короче говоря, все это необходимо хорошенько обдумать.

На этой не слишком позитивной ноте обсуждение животрепещущих тем закончилось, и мы перешли опять к обсуждению новостей, как внутренних целительских, так и общеимперских. По всей видимости, Зимин, в свете открывшихся обстоятельств не был готов принять хоть какое-то решение, поэтому после ужина мы расстались, хотя и пообещали держать друг друга в курсе всех важных новостей, касающихся блоков и Живетьевых.

— Наши союзники отваливаются сразу после того, как оказываются в курсе участия императора, — пессимистично заметил Олег. — Против Живетьевых настроены многие, но статус целителей и защита императора делает их неприкасаемыми.

— Нужно их рассорить, чем я займусь. Сейчас мы возвращаемся в номер и ты прикрываешь очередное мое отсутствие.

— Ты не перенапряжешься?

— Нет, там не такие нагрузки, чтобы переживать, — успокоил я дядю. — Много магии не требуется, только осторожность. И я ненадолго.

Мы вернулись в номер, а потом я провернул ту же схему, что при выезде из города, с той только разницей, что близко на таком грузовике к дворцу подъехать не удалось, пришлось довольно много пробежать. А вот потом встал вопрос: проникать ли в сам дворец или посветить реликвией перед ним. Вряд ли Живетьева чувствует расстояние до метра.

«Как думаешь, насколько сильна настройка Живетьевой? Если на таком расстоянии реликвию вытащить, можно будет понять, что та не во дворце, а рядом?»

«Есть заклинания, которые это позволяют, — заметил Песец. — Не уверен, что старушка ими владеет, это не из целительской магии, а из магии жизни. Но хвост на отрубание не поставлю…»

Его слова все решили. Телепортироваться через ограду с кучей защитных плетений я не рискнул. На территорию дворца проник, распластавшись на крыше грузовика, который что-то вез для внутреннего дворцового пользования. Ни один датчик — а я их засек на воротах несколько — на меня не сработал. Система охраны не соответствовала уровню охраняемого объекта. Входи кто хочешь, иди куда хочешь, бери что хочешь…

«Кстати, куда бы пойти? Как думаешь, где император может изучать чужую реликвию?»

«Изучать? Точно нигде. У него для этого должны быть специальные люди. А вот хранить… Я думаю, этого достойно только одно место».

Намек мне не понравился.

«Ты про сокровищницу? Прикинь, сколько я ее буду взламывать, если с сейфом Живетьевых несколько часов провозился?»

«А зачем взламывать-то? — удивился Песец. — Помаячь реликвией перед дверью. Даже самые хорошие заклинания дают небольшую погрешность на таком расстоянии».

После обдумывания предложение

Песца было признано годным, и я отправился на поиск сокровищницы. Или какой-нибудь артефакторной лаборатории — если таковая найдется во дворце, будет еще лучше: Живетьева решит, что ее реликвию изучают, и взбеленится. Скандал между ней и императором — именно то, что мне нужно.

До подходящей лаборатории я не добрался, поскольку сокровищницу нашел раньше. К ней вела дорога по запутанной системе коридоров, преграждаемых решетками, которые преодолевались обычной телепортацией.

«Вот распрыгался, — довольно поглядывая на меня, заметил Песец. — Такими темпами к концу дня магию Пространства докачаешь до возможности взять новый модуль».

Звучало соблазнительно: второй уровень магии Пространства давал возможность завести пространственный карман куда больших размеров, чем у меня сейчас. Так что я продолжил вдохновленно прыгать, хотя и понимал, что Песец сильно преувеличивал и что трачу на такое перемещение непозволительно много магии.

Резервы у меня закончились как раз перед хранилищем, охраняемым нарядом аж из трех магов. Я немного отошел в сторону и уселся в медитацию, потому что подходить почти с нулевым уровнем энергии к магам с непонятно какими умениями было бы не самым разумным поступком.

Проблема была еще и в том, что стояли они почти у самой двери, а мне нужно было оказаться к ней вплотную, чтобы реликвия соприкасалась с дверью. Или… со стеной хранилища?

Я аккуратно запустил сканирование. Дверь была не по центру помещения за ней, но в обе стороны расстояния хватало, чтобы отдалиться от охраны. Так что припереть меня к стене, как было бы в случае, обнаружь меня маги между собой и дверью, не получилось бы. Выбрав оптимальное место, я тихо туда подошел и все также под невидимостью вытащил реликвию из пространственного кармана. Маги даже ухом не дернули в мою сторону. Стояли, болтали, кто куда пойдет после дежурства, а на то, что у них под носом готовится диверсия, внимания не обращали.

Ждать пришлось долго. Причем Песец, как бы между прочим, заметил, что была бы у меня Жизнь второго уровня, я бы точно знал, дошло ли мое послание до Живетьевой, потому что Метки на этом уровне становятся информативней. Наконец метка Живетьевой начала целенаправленно приближаться. Дождавшись, когда она окажется совсем рядом, реликвию в пространственный карман я убрал. Опять потянулись минуты ожидания. Долгие: Живетьева во дворец прошла, но застыла на одном месте. Я был уверен, что она потребует проверки, поэтому уходить не торопился.

Я оказался прав: когда уже подумывал, не покинуть ли мне дворец, метка Живетьевой наконец начала перемещаться в мою сторону.

Пришла она не одна, а с императором, который выглядел в точности как на собственном парадном портрете: тот же снисходительно-понимающий взгляд и та же горделивая осанка.

— Сейчас, Арина Ивановна, сама убедишься, что ничего, принадлежащего твоему Роду, у меня в сокровищнице нет, — сказал он, открывая двери ключом и сложным пассом.

Внутрь вошли трое: Живетьева, император и я. Потому что я никак не мог не использовать возможность глянуть, что же тут находится.