Маленькие Песцовые радости
Шрифт:
— Сам себя не похвалишь… — неприятно усмехнулся император, и его поддержали угодливыми смешками
— Могу показать видео с изображением шубы, чтобы не быть голословным, — предложил я.
— Покажи. Посмотрим, что из себя представляет твоя хваленая шуба.
Я подключил телефон к устройству, позволяющему выводить видео на большой экран, и включил презентацию от Олега. Кто-то из дам восторженно ахнул, но я больше смотрел на реакцию императора, поэтому точно не мог сказать кто. Император же выглядел так, как будто я ему нанес запрещенный
— Сами понимаете, это всего лишь любительская съемка, в реальности изделие выглядит еще интереснее.
— Что это за мех? — заинтересовалась одна из княгинь.
— Одного изнаночного животного, — пояснил я. — Когда меня пытались убить на Изнанке, мне удалось добыть пару шкур для экспериментов. Один из них дал такой результат.
— Каких экспериментов? — недовольно выдавил император.
— Алхимических. У меня неплохо идет алхимия. Но мы отвлеклись от обсуждения фабрики. Могу ли я ее взять в качестве компенсации, Ваше Императорское Величество?
— А парень-то достойный, Константин Николаевич, — заметил тот князь, к которому Шелагин старший обращался как к Александру Петровичу.
Император воспринял это как намек моего признания и даже ненадолго задумался, но потом решил, что все же лучше отдать мне дом и забрать княжество.
— От своих слов отказываться не намерен. Мое условие вы слышали. Думаю, если действительно достоин, то выполнить это условие Илье труда не составит.
— Не волнуйтесь, Константин Николаевич — не стушевался Александр Петрович, — мы лично проследим, чтобы ничего не нарушалось на имперских соревнованиях.
Император чуть дернулся и повернулся ко мне, спросив явно резче, чем собирался:
— Что там за фабрика, Илья?
Я протянул папку с информацией по ней. Вместе с папкой император получил и Метку, но этого, разумеется, не заметил. Он вытащил лист, бегло просмотрел, взглянул на лист с домом, прикинул, что за оговоренную сумму компенсация не выходит, и сложил оба листа вместе.
— Хорошо. В течение суток все документы будут оформлены. Можешь идти.
Результатом беседы император доволен не был: ему не удалось меня выставить легкомысленным идиотом, да еще и князья вызвались присутствовать на соревнованиях. Административный ресурс придется применять очень аккуратно.
В комнате ожидания Шелагин-младший сразу бросился ко мне.
— Признали?
— Нет.
— Как это? — возмутился он. — У княжества нет других наследников.
— Именно поэтому. Думаю, Павел Тимофеевич объяснит лучше. Вызывали не за этим. Вина Живетьевых в отношении меня и вас доказана, и мне предложили получить компенсацию.
— Компенсацию? — оживился Прохоров. — Большую?
— Не особо. Я думаю, Живетьевы задолжали мне куда больше.
Шелагина-младшего компенсация интересовала куда меньше, чем то, почему император решил меня не признавать. Пришлось дополнительно пояснить:
— Насколько я понял, он поставил какое-то условие, связанное с имперскими
А что я еще мог сказать? Напрямую это не сообщалось, а из тех реплик, что бросал император, такой вывод можно было сделать. Прохоров резко потерял ко мне интерес, наверняка решив, что теперь я его сестры недостоин даже со всеми возможными в будущем шубами, и это позволило мне переговорить с Шелагиным-младшим без помех. Правда, защиту от прослушивания я все же поставил, после чего он разразился куда более выразительными эпитетами в сторону императора.
— Мне кажется, он уверен, что я победил на княжеских соревнованиях нечестно, — заметил я. — Но тут император сам себя перехитрил, потому что живетьевский дом в Дальграде у меня останется в любом случае.
— В каком смысле?
— Мне его пообещали в качестве компенсации.
— Дом в Дальграде? Но княжеским семьям запрещено покупать в нем недвижимость.
— Но не иметь?
— Иметь можно, — согласился он. — Но она мало у кого есть, потому что указ появился после последнего княжеского бунта, когда ряд княжеских домов был попросту снесен под ноль. Строить по Указу тоже нельзя, а вот получить в наследство или в приданое — можно.
Про бунт я помнил, ему немало было посвящено в учебнике истории. Как и жестокому подавлению, в результате которого не только некоторые князья остались без домов в Дальграде, но и целые княжества лишались князей. Наверное, тогда императорской семье и пришло в голову, что лучше сосредоточить всю власть в одних руках.
— Но я к княжеской семье не принадлежу, поэтому императору пришлось согласиться с моим выбором. Вторым пунктом шла фабрика. Она на территории Прохоровых, но практически на границе с нами. Можно попробовать получить этот кусок территории за расторжение договора о помолвке. Там совсем небольшой городок.
— Может прокатить, — задумчиво сказал Шелагин. — Потому что если тебя признает император, то у Прохоровых получается на их территории собственность другого князя. Это создаст им серьезные неудобства. Так что вариант, когда они откупаются малым куском земель за разрыв договора, возможен. Но, с другой стороны, если признает, они могут потребовать исполнения обязательств.
— В договоре указан Николай Шелагин, пусть требуют. Я так понимаю, что фамилия останется при нем? Более того, уже вы можете потребовать, чтобы забирали жениха.
Шелагин хохотнул, покрутил головой и посмотрел на Прохорова с явным желанием осчастливить прямо сейчас. Но, разумеется, этого не сделал: в таких вопросах требовалось подтверждение князя.
Тем временем император старательно пытался завершить заседание хоть с каким-то плюсом для себя. Уверен, свою престарелую сообщницу он какими только словами не поносил, но про себя. Вслух он повторял, что требуется расследование, чтобы найти доказательства. И что он возьмет это дело под личный контроль, чтобы все причастные получили наказание.