Маленькие пленники Бухенвальда
Шрифт:
После ужина Петька тихо сказал Владеку:
— Поговорить с тобой надо, очень важное дело. Жди меня за правым углом барака.
— Понимаю…
Владек ушел. Минуты через две за ним последовал и Петька. Можно бы выйти сразу двоим, но вдруг нарвешься на эсэсовца: тогда и сам провалишься, и друга подведешь.
На улице разливалась темнота. Ее прощупывали лучи прожекторов со сторожевых вышек.
— Владек! — чуть слышно окликнул Петька. — Где ты?
— Здесь, иди сюда. — Владек сидел на земле и его трудно было заметить.
— Пойдет эсэсовец — снизу сразу увидим, — сказал Владек. — Ну, говори твой секрет.
— Владек, — начал Петька, — я знаю, что ты не пионер, у вас в Польше нет пионеров. И ты не можешь дать мне честное пионерское… Тогда просто поклянись, что будешь молчать, будешь хранить мой секрет в большой тайне.
— Клянусь, Петя. Ты же меня знаешь.
— Знаю, вот потому и хочу рассказать… Но это такое опасное дело… Понимаешь, эсэсовцы могут поймать, станут пытать. Вот тут клятва и нужна. Даже под пыткой ничего нельзя говорить. Понял?
— Понял, понял. Ты давай рассказывай!.. Что тут у тебя?
— Ну, слушай. В лагерь нужно проносить через ворота патроны.
— Патроны?!
— Ага.
— Это хорошо! А много их?
— Пока немного. Винтовочные, пистолетные… Они нам пригодятся бить фашистов. Патроны будешь брать под тем здоровенным пнем, который торчит около оружейных мастерских.
— Видел я его. Мы туда камни возили. А кто будет класть патроны?
— Не знаю. Кто-то из надежных людей. Надо брать — вот и все.
— Ладно, — согласился Владек. Он тоже кое-что понимал в конспирации. — Пошли в барак?
— Нет, еще слушай. Сзади тира есть два больших камня. Один из них поменьше… Из — под них пусть забирают Жан и Руди. Ты с ними поговори, они не должны отказаться.
Владек задумался:
— Я поговорю с ними. Но Руди я знаю не очень хорошо, а вот Жана…
— Руди надежный парень, — твердо сказал Петька. — Ты не беспокойся. У него отец был шахтером, погиб на шахте. А когда в Бельгию пришли фашисты — и мать забрали, посадили в концлагерь, потому что она отказалась на них стирать. Прачкой была…
— Ну хорошо.
— В лагере тоже припасены тайники. Я покажу тебе их. А из этих тайников брать будут другие…
— Все понятно, Петя.
Блоха подал Владеку руку.
Теперь пойдем, покажу тебе лагерные тайники.
Он привел Владека к противоположному углу барака, осмотрелся по сторонам и приподнял небольшой плоский камень, под которым заранее сделал углубление.
— Вот под этим булыжником… Пощупай рукой… Сюда будешь прятать патроны ты сам. Но не днем, а в темноте.
— Понимаю, не маленький…
— Второй тайник вон там. — Петька повел его к соседнему бараку. Там тоже лежал камень. Таких камней вокруг бараков полно, никто не догадается их перевертывать и смотреть, что лежит под ними.
Мальчики вернулись в барак.
Их искал Илюша Воробей.
— Куда вы пропали? Смотрю, смотрю вас…
— Да так, немного
— Пойдем, Илья, посмотрим, чего ты изучаешь, — сказал Блоха.
— Сейчас покажу! — обрадовался мальчик и побежал за тетрадкой.
…Петька сумел взять патроны из шкафа около десяти часов утра, когда Ганса вдруг вызвал форарбайтер.
Теперь Блохе нужно было найти предлог, чтобы выйти на улицу и положить боеприпасы в условленные места.
Солдат вернулся, Петька подошел к нему и, схватившись руками за живот, дал понять, что необходимо выйти.
— Шнель, шнель! — махнул рукой эсэсовец.
Петька заранее продумал свой маршрут: сначала он пройдет возле большого пня, на какие-то секунды нагнется, будто поправляет колодку, и положит патроны в тайник. Затем пойдет к тем камням, из-под которых должны уносить боеприпасы Жан и Руди. Проделав все это, Блоха как ни в чем не бывало направился в уборную.
Когда Петька вернулся в тир, Ганс лежал на мате и старательно целился.
Почти ежедневно Петьке удавалось обхитрить эсэсовца, вынести патроны и положить в тайники. Но выбраться из тира не всегда было простым делом.
Однажды, когда Петька попросился в уборную, Ганс сердито спросил:
— Варум?
— Вассер, вассер, — стал объяснять Блоха. Дескать, он много пьет воды, потому что голоден.
— Шнель! — разрешил выйти Ганс.
Потом Петька заметил, что Ганс стал придумывать для него кое-какие мелкие поручения. Он посылал его то к форарбайтеру, то в ружейную мастерскую. Видимо, хотел, чтобы Петька на чем-нибудь проштрафился. Но не таков был Блоха. Он все выполнял быстро и точно, успевая похищать и прятать патроны. Так что поручения Ганса были как раз кстати.
А наивный Ганс все ждал, что Петька попадется ему в лапы. Фашист теперь все время проверял оружие в пирамидах, часто делал повторную пристрелку.
«Ну и пусть старается, — ухмылялся Петька. — Заставь дурака молиться, он и лоб разобьет. Стреляй, стреляй, Гансик, больше не будет путаницы. Все идет хорошо!»
Да, все шло хорошо до поры до времени.
Петька клал патроны в тайники. Из тайников их уносили Владек, Жан и Руди.
Каторжный день кончался…
Повозка, доверху нагруженная камнем, делала последний рейс. Жан и Руди изо всех сил тянули ее за лямки, приделанные к дышлу.
Путь этой повозки проходил возле небольшого искусственного островка, окруженного широким и глубоким рвом с водой. Островок был сделан для потехи эсэсовцев и их семей. Там жила огромная лохматая медведица, для нее была сооружена берлога. Зверь бегал по островку, громыхая тяжелой цепью.
Вечерело. Свободные от дежурства эсэсовцы, их жены и дети, все охочие до развлечений, столпились вокруг рва и глазели на медведицу. Ждали, когда она будет купаться, но зверь был голоден и не хотел лезть в воду.