Маленький дракон с актерского факультета

Шкатула Лариса Олеговна

– Переоденься, - коротко бросила она и легко села в старинное с бархатной обивкой кресло, забросив нога за ногу.
– Поспеши, Катюша, у меня мало времени.

– Вы торопитесь?

– Конечно, молодильное снадобье действует всего два часа.

– Так мало?
– разочаровалась Катя.

– Если бы удалось добиться более продолжительного действия, мое снадобье называлось бы уже "лекарством от старости".

– Значит, это все сказки, что в обмен на душу можно получить вечную молодость?

Венуста Худионовна

расхохоталась.

– Очень мило! Ты ассоциируешь меня с нечистым?

Она встала, чтобы помочь Кате застегнуть вполне современный комбинезон, ладно обтягивающий тело.

– Иди за мной, - кивнула девушке историк и направилась к двустворчатому шкафу, стоящему рядом с сервантом; шкаф темнел отшлифованными временем боками и прежде ничем не привлекал Катиного внимания. Как она теперь поняла, напрасно.

Профессорша распахнула шкаф, внутри оказавшийся пустым, толкнула противоположную стенку, легко отошедшую в сторону, и шагнула вперед.

Катя поспешила следом. Казалось, промедли она хоть мгновение и этот внезапно открывшийся коридор опять станет заурядным шкафом.

Она ступила на зеленую, мягко спружинившую под ногой траву и зажмурилась от яркого, явно весеннего солнца, потому что ноздрями уловила именно весенний, свежий, наполненный ароматами пробуждающейся природы воздух.

– Но, если мне не изменяет память, на дворе сейчас осень, - растерянно заметила Катя.

– А ты имеешь что-нибудь против весны?
– с улыбкой поинтересовалась Венуста Худионовна.
– Приступим к занятиям.

Она сунула пальцы в рот и залихватски свистнула.

Катя посмотрела из-под руки на огромный луг, огороженный редкой деревянной изгородью. Навстречу им мчался черный с белым пятном на лбу легконогий конь.

Он остановился точно перед женщинами и шумно фыркнул. Историк-магиня опустила руку в карман галифе и вынула кусочек сахара. Конь осторожно взял сладость с её ладони и будто человек признательно кивнул. Венуста ласково похлопала его по морде.

– Это наш ворон.

– Ворон?
– разочарованно переспросила Катя.
– Я думала, у него прозвище позвучнее. Что-нибудь вроде Быстрый, или Агат, или...

– Россинант, - насмешливо подсказала историк.
– Зовут его вороном, потому что он ворон и есть.

– Ворон? В смысле - птица? Но у ворон нет никаких белых пятен.

– Ах, вон ты о чем... Это так, для куража. Уверяю, Ворон - самая настоящая птица. Он и не скачет, а будто летает. Трудно найти более умную лошадь... Чего ты медлишь?

– Но я никогда.., - растерянно проговорила девушка, - никогда прежде не ездила верхом.

– А в седло сесть сможешь? Обопрись на мое колено.

– Обижаете!
– вздернула подбородок Катя.
– Какая же я самбистка, если в седло сесть не смогу?

Правда, повод её учительница придержала, но когда Катя взобралась в седло и невольно сжала ногами бока

лошади, Ворон тут же помчался по лугу. От неожиданности Катя завалилась вперед и судорожно ухватилась за гриву коня. От быстрой езды она начала медленно съезжать вбок. К счастью, до её сознания донесся спокойный голос Венусты Худионовны:

– Ворон, прекрати немедленно!

Откуда-то в её руке появился хлыст, которым она громко щелкнула перед собой. Конь остановился и медленно побрел к ней со своей неуклюжей ношей.

– Это что за фокусы?
– гневно спросила его Венуста.
– Если она, глупая девчонка, ненароком тебя обидела... Подумать только, и этой птице исполнится скоро двести лет! Теперь стой смирно, пока я не научу Екатерину сидеть в седле.

Катя в это время разжала сведенные испугом руки и чуть не упала, но профессор поддержала её.

– Видишь, как внимательно нужно относиться к словам, которые произносишь.

– Он обиделся? Но на что?

– Тебе не понравилось его имя. А ещё ты удивилась белому пятну, которое Ворон сам попросил меня изобразить. И вороны любят покрасоваться.

– А если я попрошу у него прощенья?

– Думаю, он простит. Ворон не злопамятен.

Часа через полтора, когда Екатерина смогла более-менее уверенно держаться в седле, Венуста Худионовна распорядилась:

– На сегодня хватит. Мне пора.

Она хлопнула Ворона по крупу и тот затрусил прочь. Но когда Катя отправилась было за нею, та усмехнулась:

– А вы-то куда, мадемуазель? Вам ещё из лука стрелять.

– Но я не умею, - пожаловалась девушка.
– - Ничего, тебя научат. Вон учитель спешит-торопится. Мужчины - до смерти мальчишки. Не удержался, целый стакан выпил. Я же говорила, что ты ему понравилась.

Из одиноко стоящего на краю луга шкафа, который в других условиях выглядел бы карикатурой, показалась фигура молодого, аристократического вида мужчина. Именно такими представляла себе Катя князей и графов прошлого. Подтянутый, с иголочки одетый, он прошествовал мимо Венусты Худионовны, поклонился ей и, хотя они были сравнительно далеко, Катя услышала, как её учительница фыркнула:

– Павлин!

Гордо посаженная голова мужчины не шелохнулась в ответ на её насмешку - он так же прямо и грациозно нес её, глядя прямо перед собой.

– Здравствуйте, Катенька!
– склонился он над рукой девушки. Пожалуй, встреть его на улице, Катя историка не узнала бы.

Никодим Аристархович вынул из кармана небольшой, размером со спичечный коробок предмет и щелчком пальцев бросил его вперед перед собой.

Предмет полетел по воздуху, увеличиваясь в размерах, и вскоре в нескольких метрах от них в землю воткнулась мишень с концентрическими кругами и жирно очерченным красным кружком в центре.

За спиной у Вяземского оказался большой лук, а на боку - колчан со стрелами.