Маленький дракон с актерского факультета
Шрифт:
Интересно, они следили именно за ней или поставили здесь свой пост на всякий случай? Теперь все зависело от того, как быстро он сможет прийти в себя. Он все равно догадается, кто Катя на самом деле, если не знал этого с самого начала.
Что он сделает? Кинется в погоню? На всякий случай она изготовила три призрачные фигуры с себя самой и пустила их в трех разных направлениях.
И побежала. Вернее, переместилась сразу километров на двадцать. Прошу прощения, на много верст вперед! Все свои силы в этот бросок вложила, потому что поняла: шутить
Правда, у леса ненадолго остановилась - лапти себе соорудила. Венуста Худионовна научила её плести их самым обычным образом, но на рукомесло сейчас не было времени, пришлось прибегать к помощи магии. Тоже получилось неплохо.
Если бы её спросили, куда, в какую сторону Екатерина спешит, она бы и не смогла ответить. У страха глаза велики. Сказала бы: подальше отсюда.
Она бы ещё так долго мчалась, не глядя, если бы на её пути не возникло препятствие. Катя успела лишь догадаться, что это шатер, и упала, запутавшись в его шелковом пологе. Барахтаясь в складках, она почувствовала, как закачались шесты, поддерживающие шатер.
И тут же со всех сторон услышала тревожные возгласы:
– Вражеский лазутчик! Подслушивал! Вишь, подкрался в обход стражи! Знать, глаза отвел! Измена!
– Позволь, княже, заколоть нехристя, - раздался ломкий юношеский басок.
Екатерина от ужаса съежилась, но не могла почему-то издать ни звука в момент пересохшим горлом.
– Так сразу и колоть, - не согласился мужской голос постарше.
– Новый шатер портить. Экий торопыга! Давай, хоть глянем, кто в наши шелка попался. Может, коза какая со страху кинулась.
Полог шатра развернули, освободив Катю, слегка оглушенную падением.
– Девка! И красивая...
– Вишь, а ты хотел её копьем. Молод ишшо, не знает, чем девок-то тыкают!
– хмыкнул чей-то насмешливый голос.
Раздался дружный мужской хохот, и Катя, пунцовая от стыда, смогла наконец подняться и оглядеться.
– Здравствуйте, добры молодцы на многие леты!
– она поклонилась им в пояс.
– Спасибо, голубушка, - сдержанно поблагодарил мужчина лет тридцати, одетый побогаче других.
– Токмо поясни мне, неразумному, как тебя угораздило посреди стана моей дружины оказаться?.. Проверь, Догляд, стражей у реки и на южном окоеме. Ежели к нам посреди дня девки красные беспрепятственно в гости ходят, так скоро, может, посреди войска и балаган развлекательный поставим, проезжий народ веселить?.. Я слушаю тебя.
Он обратил к девушке проницательный взор.
Катя уже не осмелилась на глазах дружины проверять князя. Смогла лишь мысленно обследовать его фигуру - не излучает ли каких чужеродных импульсов? Но, похоже, воин был всамделишный... Но он, кажется, ждет ответа. И Катя изобразила на лице заполошенность, волнение, соответствующие её дальнейшим словам.
– Леший мне встретился, батюшка князь, леший! Я тут... там, - она махнула в сторону леса, - ягоду-землянику собирала, а он возьми и выйди: весь заросший,
– Что-то я твоего лица не припомню, - слегка нахмурился князь, - а ты меня, выходит, прежде видела?
– Не видела. Догадалась, - потупилась Катя, мысленно над ним посмеиваясь: всякий бы догадался - и по костюму его, и по властности, с какой он обращался с дружинниками.
– Ты далеко отсюда живешь?
– продолжал допытываться князь.
– Недалече. В лесу, на поляне. Не боле версты будет.
– Неужто и впрямь одна? А где же твои батюшка-матушка?
– Померли, - вздохнула Катя и смахнула слезинку, как сделала бы на её месте другая сирота.
– И не боишься одна жить? Никто не обижает?
– Никто, - простодушно ответила она, - да и защитники у меня есть...
Вопрос о защитниках, похоже, вертелся на языке князя, но он остерегся его задавать, чтобы не заподозрилиего в излишней осторожности. Подумал лишь, а Катя его мысли прочла: кто там может быть?Разве пес большой, на медведя обученный...
– А ежели я, к примеру, надумаю к тебе в гости наведаться. Примешь?
– Изволь, гостям я завсегда рада... кои с добром приходят.
Она украдкой посмотрела на дружинников князя: некоторые глядели на неё сожалеючи, другие с явной насмешкой. Видно, репутация у князя по женской части была не из лучших.
Екатерина решила все же немного подурачиться. Учителя её бы в том не одобрили, но девушку будто черт в бок толкал: покажи нахалу этому, где раки зимуют. Вишь, как он по тебе глазками шарит, будто раздевает. Легкой добычей ему кажешься.
– А позволь мне, княже, на руку твою взглянуть, - попросила она.
– Ворожить станешь?
– принужденно засмеялся он.
– Хочу судьбу твою рассказать. Или боишься?
Он и вправду боялся. Или о хиромантии ничего не знал, или считал её колдовством. Но, конечно, не мог показать своего страха при дружине.
А воины князя между тем подошли поближе. Чудная девица их заинтересовала.
"Плохое скажет, отдам своим робятам на потеху" - вдруг с удивлением прочла Катя мысль князя. Выходит, умение читать мысли, против которого она всегда так восставала, сегодня сыграло ей добрую службу.
– Счастливый ты, княже, - вслух сказала она.
– Ты женат на хорошей женщине. Детишек у тебя двое...
– Это ты от других могла слышать, - проговорил уязвленный князь, пытаясь выдернуть у неё свою руку.
– Женат, - повторила она, впрочем, руку его не отпуская, - но до девок охоч.
– Охоч!
– хохотнули дружинники, сторожась; кажется, князь был скор на расправу.
– Но это все мелочь, - продолжала Екатерина.
– Ждет тебя славное будущее. Народ из уст в уста станет передавать предания о твоих подвигах...
– А что еще?
– он уже доброжелательно смотрел на девицу.