Маленький дракон с актерского факультета

Шкатула Лариса Олеговна

Ровно в десять утра запела труба. Под такие звуки к ристалищу должны стекаться огромные толпы зрителей, которые отведав хлеба в своих жилищах, выплескиваются на улицы в поисках зрелищ.

Участвовать в сражении, за которым наблюдают всего двое женщин, наверняка, удовольствие небольшое. Даже если обе зрительницы юны и прекрасны.

Но уговор есть уговор. Можно было лишь догадываться, что пообещал Патрик каждому бойцу в обмен на согласие участвовать в турнире.

Между тем, на площадке появилась первая пара новообращенных

гладиаторов: широкоплечий, будто из скалы вырубленный варвар, и изящный высокий рыцарь в сверкающих доспехах.

Однако, всего десять часов, а солнце уже припекает вовсю. Полчаса назад, во время прогулки по двору замка Катя отыскала среди растений, кое-где проглядывающих из-под камней, несколько стебелькой камыша и сотворила себе веер; на него теперь с вожделением поглядывала Полактия Фортунатовна. Девушка сделала и ей такой же, не жалко. У магини-то её возможности заперты в шкатулке, а Катины скромные навыки выглядят едва ли не чудом. Несмотря на усиливающуюся жару, лицо магини выглядело донельзя довольным.

И тут девушку осенило: вон она, та магическая диверсия, которой боялся Патрик. Вряд ли при таком солнцепеке турнир затянется надолго. И особенно трудно придется рыцарям с их тяжелыми металлическими доспехами...

Придется-то потом, а сейчас рыцарь явно теснил варвара. "Нашего варвара!" - подумала Катя. Его ярость разбивалась о холодное умение рыцаря как волна о каменный утес... Что-то Катерина все стала сравнивать с камнями!.. Видимо, варвар не привык сражаться с бойцами, настолько сведущими в воинской науке.

Раз!
– рыцарь сделал быстрый изящный выпад, и рука варвара окрасилась кровью. Пока Катя хлопала глазами, Полактия поднялась с места и замахала белым платком. До первой крови! Варвар угрюмо отошел прочь, а рыцарь изящно поклонился дамам. Катя, как и положено, судя по рыцарским романам, бросила ему вниз алую розу, которую рыцарь бережно поднял и поцеловал. Офигеть можно!

– Одну схватку мы уже проиграли.

Голос магини вернул Катю к действительности.

– Но впереди-то ещё четыре, - браво отозвалась девушка; чего раньше смерти-то умирать?

Она сошла с трибуны, пообещав:

– Я скоро вернусь!

Ее ждала раненая рука варвара. Останавливать кровь её научили белые историки, а перевязывать - средняя школа номер двадцать три, где она числилась в составе сандружины по линии программы гражданской обороны.

У раненого оказалось несколько непривычное для слуха имя - Аларик. Он сидел в небольшой комнате, явно определенной Патриком в качестве медпункта. Хозяин замка постарался предусмотреть все. И не без успеха.

Бинтуя воину руку, Катя без помех могла его рассмотреть. Аларик оказался совсем молодым, лет шестнадцати, не больше. На первый взгляд возраста ему добавляли длинные беспорядочно стриженные волосы, излишне сурово насупленные брови и выражение холодного презрения на лице. Теперь же мальчишка явно был расстроен тем, что не может вернуться на поле боя и прикончить разряженного чужеземного петуха...

Катя сотворила из своего сочувствия прекрасную

кремовую розу, поцеловала её и протянула молодому бойцу.

– Аларик - хороший воин.

Глаза варвара вмиг просияли. Он вскочил, здоровый крепыш, на голову выше Катерины и поднял её в воздух.

– Спасибо, прекрасная дева.

Она мужественно постаралась не завизжать, но когда выбралась из его медвежьих объятий, украдкой облегченно вздохнула.

Гарольд опять протрубил, и на арену вышла следующая пара: русский богатырь и второй рыцарь по имени Квентин.

Рыцарь, как и его товарищ, был в тяжелых доспехах, а русич надел всего лишь тонкую кольчугу поверх простой рубахи из полотна. Правда, меч его был достаточно тяжел, но зато щит легок, да и жара его не смущала. Случалось ему видеть и не такую жару, драться в безводной степи на немилосердном солнце.

Бойцы на ристалище не спешили начать поединок. Они медленно ходили друг вокруг друга, высматривая в обороне противника брешь, сквозь которую можно было бы добыть победу одним точным ударом.

Вдруг тот, кого звали Квентином, резким движением сорвал с головы полностью прикрывавший её шлем и не глядя отбросил в сторону. Было видно, как он вздохнул с облегчением, отирая сбегающие со лба струйки пота.

Русич одобрительно кивнул головой: мол, куда в такую жару, да с ведром на голове. Еще немного покружив, рыцарь с досадой отбросил в сторону и латы - противник благородно ждал, пока он приведет себя в порядок.

Квентин оценил этот жест русича, отсалютовал ему мечом и бросился в атаку. Вавила лишь отступил в сторону, неуловимым движением обратясь к нападавшему боком, отчего рука того вместо удара о грудь русича провалилась в пустоту. Рыцарь потерял равновесие и едва не рухнул носом в песок, которым была посыпана арена.

Васила мог бы без труда добыть себе победу, но он лишь чуть заметно усмехнулся и оперся на меч, поджидая, когда англичанин вновь займет боевую стойку.

Досадный промах вывел рыцаря из равновесия. Он, как и Аларик, был ещё очень молод, к тому же на трибуне сидели две прекрасных дамы, которые с бесстрастными лицами обмахивались веерами. А всему виной этот русский дикарь!

Он стал наскакивать на Вавилу, который сперва лишь отражал яростные наскоки англичанина, а потом, похоже, это ему надоело, и русич принялся за рыцаря всерьез.

Патрик Осборн проявил излишнюю самоуверенность, утверждая, что лучше англичан воинов нет. Будь это и так, ему следовало бы учесть, что среди воинов могут быть как опытные бойцы, так и новички. Квентин же был пока не слишком искушен в поединках. Потому ничего удивительного не было в том, что удар Вавилы он все-таки пропустил.

Русич ударил вполсилы, но и этого удара оказалось достаточно, чтобы разбить металлический нагрудник рыцаря. Меч приобрел красный цвет, а Квентин упал на песок. Не понадобилось и взмахивать белым платком. Васила отступил назад и, по знаку Кати, чернокожие рабы подняли рыцаря и отнесли его в ту комнату, где она уже оказала помощь первому бойцу.