Маленький дракон с актерского факультета

Шкатула Лариса Олеговна

– Мамочка!
– вдруг ахнула Полактия Фортунатовна, глядя перед собой.

На одном из выступов горы, лежащей по пути их полета, быстро росла ввысь огромная человеческая фигура в длинном одеянии огненного цвета, которое развевалось внизу многочисленными тонкими полосами, шевелящимися на ветру.

– Как у меня юбка, - заметила Катя.

– Он за модой следит, - согласилась магиня.

Растущая фигура заполнила собой полнеба.

– Воистину, у страха глаза велики, - сказала Катя, впрочем, безо всякого страха.
– Опять он поднимает превосходящие

силы против двух мирных маленьких дракончиков, которых только сильная магия заставляет лететь вперед, а не прятаться под камень, попутно сбросив хвост.

Мужчина-гигант поднял руку.

– Быстрее, ставьте защиту!
– закричала Катя.
– Он сейчас начнет молнии метать.

– Не учи ученого, девчонка!
– лихо ответила магиня.
– Я пришла в норму и авторитеты больше надо мной не властны. Люций учился двумя курсами выше и всегда знал и умел больше меня. Кажется, он и сам до сих пор так считает...

Из руки гиганта вырвался пучок огненный стрел, взлетел, но, наткнувшись на невидимый барьер, рассыпался гаснущим фейерверком. Еще один, более мощный замах - тот же результат.

– Теперь наша очередь, - медленно проговорила Полактия Фортунатовна и слегка сжала бока дракона.
– Давай, Герострат, покажи дяде козу!

– Дохни на этого бяку, Нерончик!

Драконы хекнули одновременно и огромный сноп огня рванулся к громовержцу.

Оранжевый хитон занялся пламенем.

– А-а-а!
– закричал Люций, и с неба полилась вода.

Магиня предвидела его маневр. Она шепнула что-то и над зависшими в небе драконами раскрылся огромный зонт в красный с белым горошек. Гигантская фигура напротив стала стремительно уменьшаться в размерах.

– Зонтик не слишком яркий?
– вежливо поинтересовалась Катя.

– Надоела мне эта серятина!
– ухмыльнулась её старшая подруга. Сейчас в моде совершенно другие цвета. На штурм?

– На штурм!

Уменьшившийся было Люций опять начал расти. На этот раз в образе Ильи Муромца, чью внешность, как и одежду, маг явно слизнул с картины Васнецова "Три богатыря".

Полактия Фортунатовна придержала Герострата, выискивая в обороне мага слабое место, а Катя развернула своего Нерона и промчалась над изготовившимся к бою богатырем и с размаху ударила мечом по мечу Люция. Меч переломился пополам, а Нерон вернулся в "строй".

– Меч надо было закалить, - пояснила она, - а ваш маг почему-то этого не знает. Или забыл.

– Или просто не успел. Да и вряд ли ему раньше приходилось воевать, улыбнулась Полактия Фортунатовна.
– Вот тебе ещё один пример завышенной самооценки.

Она взглянула на обескураженное лицо лже-Муромца и сказала вполне доброжелательно:

– Люций, когда-то ты славился хлебосольством. Ты уже не хочешь со мной поговорить?

Маг покосился на обрубок меча в своей руке.

– Нам на смену приходят способные ребята, - прогрохотал он, уже уменьшаясь, пока не достиг прежнего роста.
– Своих ящериц можете поставить на этой площадке. Места хватит.

Драконы спланировали и

женщины мягко соскользнули с их чешуйчатых боков.

– Вернем зверушкам прежний вид?

Полактия Фортунатовна советовалась теперь с Катериной.

– Пусть постоят, - не согласилась та, - это вы знаете гостеприимного хозяина, а я пока знакома совсем с другими чертами его характера.

– И снаряжение боевое оставим?

Магиня посмеивалась.

– Вы как хотите, а я оставлю.

Береженого Бог бережет, считала Катя, не обращая внимания на насмешку. Щит и шлем она оставила в седельной сумке, а вот кольчугу и меч... Последний вовсе нетрудно на время сделать маленьким. Вот он и смотрится теперь просто как поясное украшение.

А Полактия Фортунатовна её удивила. Не просто надела скромное вечернее платье, а и вернула себе настоящий возраст, чем несколько разочаровала наперсницу, уже привыкшую к её юному облику.

– Не вздыхай, Катюша, - грустно сказала та, - у женщин в каждом возрасте есть свои плюсы и минусы.

– Какие же недостатки у моего возраста.

– Категоричность, недостаток опыта... В твоем возрасте я тридцатилетних считала старухами, а теперь говорю:"Где мои тридцать лет?"

– А вот и хозяин, - громко сказала Катя при виде появившегося Люция, который тоже явился в своем настоящем облике, а не резвым юношей, и тихо шепнула.
– Какую очередную пакость он нам приготовил?

А Люций изучающе оглядел свою бывшую подругу.

– Даже время к тебе, Полактия, отнеслось лучше, чем ко мне: тебе на вид тридцать лет, а мне - все шестьдесят.

– Не преувеличивай, - мягко сказала магиня.
– Во-первых, ни к чему тебе борода, она всегда старит мужчину, а во-вторыхъ, никого не красят отрицательные эмоции. На что тебе сдалась твоя месть? Лучше бы жил да радовался жизни, как другие умные люди.

– Хочешь сказать, я дурак, раз в тебя влюбился?

– Любовь не должна мешать жизни...

– Жизни? Что такое - жизнь? Жалкие полвека. Говорят, в средние века некий Ибн Сина написал трактат "О бессмертии"...

– Некий... Как тебе не стыдно, называть великого ученого неким!

– Был бы великим, сам бы жил вечно.

– Ты серьезно веришь в бессмертие?
– изумилась магиня.

– Что значит, веришь? Разве мы не видим примера в лице Георгия Мередита?

– Ты считаешь его хорошим человеком?

– Нет, конечно. Гнуснейшее существо.

– Тогда зачем такому жить вечно?.. Хорошо, что он давно умер.

– Что ты имеешь в виду под словом "давно"? Я разговаривал с ним вчера.

– Это был не Мередит.

– Ну, это ты брось! Уж кого, кого, а Георгия я знаю.

– Разве ты не смог бы при желании надеть его личину?

– Да зачем она мне? Может, я и не красавец, но и не такой желчный высохший урод.

– Ты не захотел бы, а другой согласился.

– Но ведь он... этот кто-то обещал мне открыть тайну своего бессмертия в обмен на...

– На что? На наши жизни?

– Достаточно было вернуть вас в его замок.