Маленький стрелок из лука
Шрифт:
Вот о чем думал Кирилл, когда задребезжал на столе телефон и измененный расстоянием голос Евы Кругликовой глуховато, но с нотками удовлетворения сообщил ему из Таллина, что она зачислена в киногруппу Василия Иванова и будет сниматься в фильме с самим знаменитым...
Он вспомнил, что она ему как-то говорила, что отказалась сниматься в картине режиссера Тихорецкого, а вот Василий сумел ее уговорить...
– А как у тебя дела?
– очень кстати поинтересовалась Ева.
– Нет ли там у Василия и для меня какой-нибудь роли?
– невесело пошутил Кирилл.
– Кажется, у меня теперь времени
– Что-нибудь случилось?
– спросила Ева. В голосе беспокойство. Это Кирилла тронуло.
– Каждый день у всех что-нибудь случается...
– Кирилл, у тебя неприятности?
– А у кого их нет?
– ответил он и заговорил о другом.
– Когда вернешься?
– Недели через две... Василий Иванович говорит, что у меня получается!
– Он случайно не рядом?
– Я звоню с междугородней...
– Позвони, пожалуйста, домой, - попросил Кирилл.
Ева немного помолчала, потом со вздохом произнесла:
– У тебя папа был, да?
– Кажется, я ему понравился, - сказал Кирилл.
– Сдается мне, что мы скоро с ним подружимся...
– Пока, Кирилл... Да-а, знаешь...
– но тут в трубке щелкнуло и послышались частые гудки. Автомат проглотил очередную пятнадцатикопеечную монету и дал отбой.
Прошло несколько дней. Кирилл по инерции делал свою работу, но уже без прежнего энтузиазма. Гранки альманаха находились на столе у Галактики. И хотя Кирилл неплохо знал своего шефа, где-то в глубине души он надеялся, что Василий Галактионович не вставит статью Симакова в сборник.
Но Галактика вставил. А выбросил из альманаха, как и предполагал Кирилл, реферат Землянского о ломоносовском фарфоре. Честно говоря, сборник ничего от этого не потерял, так же, как ничего и не выиграл от того, что там появилась статья Симакова.
Как только Кирилл узнал, что альманах из кабинета шефа снова ушел в типографию, он сразу написал заявление об увольнении по собственному желанию и передал Галахину через Лизу. Это случилось перед самым концом рабочего дня. Кирилл уже вышел из здания института, когда его во дворе догнала запыхавшаяся Лиза.
– Кирилл Михайлович, как хорошо, что я вас не упустила...
– выпалила она.
– Вас срочно требует Василий Галактионович.
Кирилл пожал плечами и вслед за ней поднялся на второй этаж, где помещался просторный, с лепным потолком и старинной люстрой кабинет Галактики.
– У меня к вам есть предложение, - с ходу заговорил Галахин, когда он переступил порог.
– Вы молодой, энергичный научный работник, хороший филолог...
– Я уже договорился с университетским начальством, - перебил Кирилл.
– Буду преподавать на факультете журналистики.
– Как это договорился?
– вскипел Галактика, вскакивая с кресла.
– Вас никто не увольнял, молодой человек-с!
– он забегал по кабинету, жестикулируя сразу обеими руками.
– Он договорился! Сколько вы лет работаете в институте?
– Пять.
– И вам не жаль вот так по первому...
– Жаль, - снова перебил Кирилл.
– Но заниматься больше альманахом я не буду!
– Ну и прекрасно!
– воскликнул Галахин.
– Это правильное решение. Своевременное. Вы в конце концов ученый, а не журналист...
Теперь Кирилл удивленно уставился
– Вон какие у вас плечи!
– таращил на него смеющиеся глаза Галактика.
– А руки, бицепсы... Вы случайно штангу не поднимаете? И такой атлет дни, недели сидит в душном кабинете и тоненькой ручкой черкает авторские рукописи...
– Вы полагаете, мне надо землю пахать?
– проговорил вконец сбитый с толку Кирилл.
– Лопатой ворочать? Или плугом?
– Вот именно, дружок!
– вскричал Галактика и даже в приливе восторженности ткнул его сухим, но крепким кулачком в бок.
– Вам надо землю пахать, мой дорогой, добывать из нее семена народной мудрости... Я все ждал, что вы сами придете и попросите у меня настоящую живую работу для ученого. А вы - преподавать в университет журналистику! Неужели вас не тянет на простор? В дальние края? Например, на Север? В Мурманскую или Архангельскую области? Или в Карелию? Да там такие люди живут, а какой язык, песни, сказы, легенды! Но для этого надо по земле походить, забраться в глухие деревни, а не искать топор под лавкой, как делают некоторые наши научные сотрудники... Лучше смолоду быть умным, чем под старость мудрецом!
– Он вдруг остановился напротив Кирилла и, задрав голову, посмотрел ему в глаза.
– Ну вот, - заметил он удовлетворенно, - я знал, что вас это заинтересует... Вы переводитесь в фольклорный отдел. Зарплата даже больше... А как только придет весна, чтобы я вас не видел в институте: берите магнитофон, кассеты и все такое - и в глухомань! В Тмутаракань! Туда, куда еще ни один работник нашего института не добирался!.. На месяц, два, три, хоть на год!
– Это что, ссылка?
– пробормотал Кирилл и испугался: а ну как Галактика рассердится и все снова переиграет?..
– Это не ссылка, молодой человек, - спокойно заметил директор.
– Это докторская диссертация... Это нужная студентам-филологам книга... А возможно, и учебник - вот что это такое, бунтарь вы этакий!
Ошеломленный и вместе с тем счастливый, стоял Кирилл перед Галактикой и хлопал глазами. Такого крутого поворота в своей судьбе он не ожидал, а Галахин, будто вспомнив что-то, почти бегом кинулся к своему креслу, уселся в него. Перед ним раскинулось зеленое поле огромного старинного письменного стола. На нем фолианты в потрепанных кожаных переплетах, массивная бронзовая чернильница, деревянная избушка искусной резки. Фигура рыбака из моржовой кости и снова книги, рукописи в разноцветных папках.
Покопавшись в бумагах, Галактика взял одну в руки и, глядя на Кирилла, медленно разорвал на несколько частей и так же медленно опустил обрывки в плетеную корзину для мусора.
– Ваше дурацкое заявление, - сказал он, с отвращением взглянув на корзину.
– И еще один вопрос, Кирилл Михайлович... Вы бы не могли назвать кандидатуру на ваше место?
– Землянский, - еще не собравшись с мыслями, брякнул Кирилл.
– Я рад, что наши точки зрения совпадают, - заметил Галактика и, сморщив нос, будто курица-наседка, несколько раз проквохтал. Это у него означало гомерический смех. Может быть, за все пять лет Кирилл слышал его раза два-три, не больше.