Маленький стрелок из лука
Шрифт:
Кирилл нехотя поднялся на ноги, Вадим помог собрать ему разбросанные палки, нашел шапочку. Он уже понял, что с Кириллом все в порядке. Глядя, как тот прилаживает к ботинкам лыжи, поинтересовался:
– Где амазонку-то подцепил?
– Пока мой лучший друг раскатывал с горы, амазонка спасала меня от верной смерти, - мрачно заметил Кирилл.
– Теперь все наоборот, - усмехнулся Вадим.
– Не герои спасают попавших в беду красавиц, а красавицы - героев.
– Я рад, что ты обо мне столь высокого мнения, - сказал Кирилл и, упрямо
– Постой!
– запоздало крикнул Вадим.
– А как же твой... вестибулярный автомат... тьфу! аппарат?..
Но Кирилл не слышал, снова упругий, как волейбольный мяч, ветер толкался в лицо, свистел в лыжных палках, мимо мелькали кусты, деревья, черные пни с пышными шапочками снега. Он мчался туда, где должен быть красный свитер и черный хвост развевающихся, как пиратское знамя, волос...
– Сумасшедший...
– пробормотал Вадим и не стал подниматься выше: осторожно развернулся, держась рукой за ствол, поелозил лыжами и, пригнувшись, тоже понесся вниз.
Не слушая насмешливые реплики Вадима, шагающего сзади, Кирилл быстро шел по перрону и выискивал глазами красный свитер и синюю шапочку с помпоном. Он уже заглянул в зал ожидания, там ее не было. Неужели уехала на предыдущей электричке?
– Жениться тебе надо, друг, - бубнил сзади Вадим.
– Бегаешь за каждой юбкой...
– Она в брюках, - не оборачиваясь, буркнул Кирилл.
– А как же та, высокая, Ева?
– Ева окончательно изгнана из рая, - бросил Кирилл пророческие слова и даже не улыбнулся. Про Еву он сегодня и не вспомнил. Один бог знает, где она сейчас и что у нее на уме. Надоело Кириллу ждать ее. Все реже и реже звонит ему и приходит Ева. Зато все чаще наведывается Недреманное Око. Когда в прихожей звонит звонок, Кирилл вздрагивает и у него портится настроение.
Ева переменчива, как ленинградская погода: светит солнце, сверкает снег, а через час небо заволокли дымчатые тучи, зазмеилась на тротуарах поземка, подул сильный северный ветер, а еще через два-три часа ветер переменился, на Неве вспучилась свинцовая вода, небо опустилось на город, в скверах и парках образовался густой туман, по улицам побежали ручьи, из водосточных труб стали выскакивать ледяные пробки, и уже не зима в городе, а настоящая весна...
Подошла электричка. Кирилл в последний раз окинул взглядом оживленный перрон. Евгении нигде не видно.
Спустившись с горы, она свернула в перелесок и исчезла. Кирилл хотел броситься вслед за ней, но Вадиму захотелось еще раз скатиться с этой чертовой горы... И вот он ее потерял!
Поставив лыжи в угол, Кирилл отправился по вагонам искать девушку. Что-то ему подсказывало, что она здесь, в этой электричке. И он нашел ее в последнем вагоне. Он искал красный свитер, а она сидела у окна в белой пушистой кофте и без шапочки. Глаза ее были устремлены на окно, за которым проплывали дачные поселки, почти до самых
И тут Кириллу повезло: сидящая рядом с ней пожилая полная женщина поднялась и направилась к выходу. Он тут же сел рядом с Евгенией.
– Теперь я знаю, кто вы, - сказал он.
– Мастер спорта по лыжам.
Она не удивилась, увидев его, лишь губы дрогнули в чуть приметной усмешке.
– А вы упрямый, Кирилл!
Ему было приятно, что она запомнила его имя. Он с удовольствием вдыхал запах ее духов, перемешанный с запахом талого снега и сосновой хвои. В ее волосах поблескивали крошечные капельки.
– Евгения, вы мне очень-очень нравитесь...
– удивляясь своей отчаянной смелости, выпалил Кирилл.
– Ну и что из этого следует?
– оглянувшись на соседей, делающих вид, что не прислушиваются к их разговору, спросила она.
– Не убегайте, пожалуйста, больше от меня?
– попросил он.
– А что, я уже попала в плен?
– улыбнулась она.
По-видимому, прямота Кирилла ей понравилась.
– Я вас все равно найду, - сказал он, почувствовав себя свободнее.
– Еще что?
– снова отвернулась она к окну.
– Я почти все сказал...
– Почему же вы не поинтересуетесь, свободна ли я, смогу ли встречаться с вами? Вам не пришло в голову, что у меня может быть муж, дети?
– Какое это имеет значение, - отмахнулся Кирилл.
– Смотря для кого: для вас, очевидно, нет, а для меня - да. Или вы действуете по принципу: пришел, увидел, победил?
– Побежденный - это я, - невесело улыбнулся он.
Она повернулась к нему и посмотрела в глаза. И снова он поразился цвету ее глаз. Здесь, в полусумрачной электричке, они стали светлее, разноцветные звездочки засияли еще ярче, а зеленый ободок стал шире.
– Вы не похожи на бабника, который не дает проходу женщинам, - задумчиво произнесла она, не отводя взгляда. И грубоватое "бабник" прозвучало в ее устах естественно и не обидно.
– Хорошеньким женщинам, - с улыбкой поправил Кирилл.
– А вот льстить вы где-то научились...
– Разве этому учат?
– Вам не кажется, что мы ведем дурацкий разговор?
– Не кажется, - ответил он.
– Мне приятно с вами разговаривать. И это никакой не комплимент... С чего-то надо начинать?
– Что вы имеете в виду?
– Вот я вам сразу сказал, что вы мне нравитесь. Когда я шел по вагонам, увидел вас, сел рядом, я еще не знал, что скажу вам эти слова. Не знал, что наберусь храбрости сказать их вам...
– И тем не менее сказали!
– А если бы я вам сказал, что люблю вас?
– Я бы подумала, что вы ненормальный... после этой травмы на горе.
– Значит, я ненормальный, - заметил он.
– Кирилл, меня немного пугает, что вы, по-видимому, серьезный человек, говорите глупости... Может быть, действительно у вас после удара... что-нибудь нарушилось?
– она пальцем дотронулась до головы.