Малинджи
Шрифт:
Карл не выдержал и разрыдался, бессильно опустившись на куль с грязными пижамами. Рыдал он долго и безнадежно, закрыв лицо сведенными судорогой пальцами. Он был уверен, что Ярран ушел, но спустя некоторое время почувствовал руку на своем плече.
– Если есть хоть малейшая возможность…, - глухо забормотал он, - хоть какой-то путь… Ведь ясно же, что можно вернуть… Если не ты, то я найду другого, кто…
– Да, я вижу. Ты найдешь, - так же мягко прервал его Ярран, помолчал немного, потом вздохнул, - Лучше уж я сам тебе все расскажу. После смены. Тут рядом есть кабачок. Само собой, ты угощаешь.
Карл энергично закивал, не отнимая от лица рук. Вскоре он остался один.
…
После смены они встретились в холле
Накануне отъезда, с застывшим лицом она уехала в Стокгольм повидать родителей, а он, рыдая, сидел в пустой гостиной на чудом уцелевшем после продажи всей мебели пуфике и прощался с домом своей мечты и счастливой жизнью.
…
Кабачок «У порта» был дешевенький, но уютный. Зашитые деревянными панелями стены. Развешанные на них якоря, сети и картины на океанскую тематику. Карл даже с опаской приметил подвешенное под потолком чучело небольшого морского крокодила.
Они заняли столик в дальнем углу, подальше от шумных компаний. И крокодила, который, казалось, грозился в любую секунду оборваться с проржавевших тросов.
Чтобы задобрить старого бушмена, Карл заказал все, что было в меню – горячие и холодные закуски из морепродуктов – а также большую бутылку рома и пиво. Ярран остался доволен. Он выплеснул в рот стаканчик рома, запил пивом, и бережно промокнув бумажной салфеткой пенные росинки на усах, спросил:
– Ты слышал что-нибудь о горе Улуру?
У Карла не было возможности подробно изучить достопримечательности, так как большую часть этого сумасшедшего года он провел в больнице на работе, и в больнице же – с Хеленой. Но кое-что он, конечно, слышал. А про гору Улуру смотрел фильм еще в Швеции.
– Если мне не изменяет память, это огромный камень в центре континента. Вроде бы цвет его меняется в разное время дня в зависимости от освещения – от оранжевого, до медного и коричневого… Еще помню, что полчища туристов настолько опротивели местным, что государство даже издало закон, запрещающий подъем на гору.
Ярран усмехнулся:
– Вроде того. Но Улуру - это не просто занятная достопримечательность. Мы верим, что это еще и центр Мироздания - место, где внутренние и внешние миры соприкасаются. Все коренные племена почитают и оберегают её. Потому, ради блага всего человечества, и настояли на том, чтобы сократить поток туристов на гору...
Но мало кто знает, что неподалеку от Дарвина, скрытая в густых джунглях Северной территории, есть еще одна скала, подобная Улуру. Правда, в разы меньше. Мы верим, что в незапамятные времена, предшествовавшие появлению человека – мы называем это время «Эпохой сновидений»– при падении с небес от Улуру откололся небольшой кусочек и отлетел почти до самого побережья.
Так вот… есть на Земле места, хранящие проходы в Кайонгуни. Возможно, и пещеры Улуру хранят такие проходы, но я их никогда не видел и не слышал ни о ком, кто видел. А вот скала Ти, расположенная в полудне пути от моего родного поселка, точно хранит. Давным-давно, когда даже Луна была гораздо ближе к Земле, что-то произошло. Ткань, из которой соткан наш мир, лопнула, образовав бреши. О большинстве их люди не знают, а те, о которых знают,
– Стоп, стоп, стоп! – Карл помахал перед собой ладонями, - О чем ты говоришь? О параллельных мирах? О путешествиях во времени? О рептилоидах?
– Кайонгуни – это…, - старик замолчал, подыскивая правильные слова, - Это место, куда попадают ушедшие сразу после смерти, что-то вроде перевалочной базы. Не знаю, как точно перевести это на ваш общий язык. Самое близкое по смыслу, что я слышал, это - «Место отдыха». Хотя дело вовсе не в отдыхе, а в, освобождении и преображении перед дальнейшими странствиями. Как гусеница не может взлететь, пока не превратится в бабочку, так и дух не может пересечь Реку, пока в ее водах не смоет свои человеческие черты. Думаю, для тебя не секрет, что любое живое существо, помимо физического тела обладает еще… кхм… как это у вас? Бессмертной душой. Мы же зовем это истинным телом. Истинное тело накрепко связано с физическим, и пока эта связь не обрывается, оно находится в «Месте отдыха», а потом отправляется дальше – за Реку.
Ярран закинул в рот толстую креветку и с легкой иронией посмотрел на ошарашенного Карла. Карл не знал, как относиться к этой истории. Атеистом он не был, но точно не верил во все эти архаичные Рай-Ад-Чистилище. А речь, как ему показалось, идет как раз о чистилище. Удивительно только, что слышит он об этом из уст австралийского аборигена.
– Никто не знает точно, как это место обнаружили люди, но, думается мне, обнаружив, они, конечно, попытались исследовать его, и ничего путного из этого не вышло. Я был в Кайонгуни и знаю, как легко там потеряться. Пустота, мгла, сплошная белизна. Неизвестно, сколько древних исследователей сгинуло без следа на туманных пустошах, но, уверен, число это измеряется сотнями. Согласно легендам, Хранители заметили эти вылазки и явились к Порогу, чтобы предостеречь людей от дальнейших авантюр, а также рассказали им о Реке и ее предназначении.
– Хранители? – Карл нахмурился.
– Хранители рода, конечно! – ответил Ярран, - Первые в родах, что отказались от дальнейших странствий и остались в Кайонгуни, чтобы оберегать судьбы живых потомков и провожать к Реке души усопших.
– Ангелы-хранители что ли? – скривился Карл, все больше удивляясь тому, как дремучие бушменские легенды почти слово в слово пересказывают общеизвестные загробные байки. Сейчас от его истории веяло сказками Древней Греции, которыми он зачитывался в детстве: река смерти Стикс, мрачный паромщик Харон, подземное царство Аида.
– Если тебе так больше нравится, пусть будут ангелы, - сдержанно ответил Ярран и, отхлебнув пива, продолжил, - Долгое время все ограничивалось тем, что Древние люди приходили к Порогу, взывали к Хранителям и испрашивали об урожаях, охоте, погоде, судьбах живых, а также через них обменивались весточками с недавно ушедшими. Но нет предела человеческим глупости и любопытству. Река поглотила их воображение, и древние начали строить тропу, чтобы лично увидеть это чудо и общаться с родными без посредников. Хранители пытались их отговорить, объясняли, что Кайонгуни – не место для живых, что только по чудовищной ошибке появляются прорехи вроде этой, где миры соприкасаются. Они предупреждали, что надо быть крайне мудрыми и осторожными, чтобы ненароком не навредить хрупкому миропорядку. Но люди, воодушевленные тем, что выкладываемая Тропа приводит большинство их обратно, не слушали. И тогда Хранители отступились и ушли в глубь Кайонгуни. Лишь иногда они появляются у Тропы и наблюдают за очередным путником, но больше не говорят.