Малороссия. Новороссия. Крым. Полная история южного русского края
Шрифт:
4. Пути сообщения
Е. К. Замысловский «Россия…», т. VII. С. 218–238
Древнейшими путями сообщения здесь, как и в других местностях Европейской России, были реки. Малороссийские губернии прорезаны реками двух бассейнов: Днепровского и Донского. Первый из них, как теперь имеет большее значение для края, в смысле водных путей сообщения, так и в древние времена занимал первое место.
Как известно, первые оседлые славянские племена расселились по течению больших рек, между прочим, и по Днепру, среднее течение которого заняли поляне. В те времена Днепр составлял часть великого водного пути «из варяг в греки». «Бе путь из варяг в греки», говорит Нестор, «и из грек по Днепру и вверх Днепра волок до Ловати, по Ловати внити в Илмер озеро великое, из него же озера потечет Волхов и втечет в озеро
Великий водный путь привел к полянам предприимчивых и привычных к мореплаванию варягов, которые и утвердили свое господство не только над ними, но и над соседними племенами, жившими по Днепровскому и Донскому бассейну. Из летописи видно, что всякий год, как только вскрывался Днепр, отправлялся Олег с дружиной по рекам, впадающим в него, и заставлял мирные славянские племена признавать свою власть. Также и следующие киевские князья продолжали, пользуясь естественными путями сообщения, расширять пределы своего господства над соседними племенами.
Важнее всего великий водный путь был для сообщения с Грецией. Туда этим путем совершались не только набеги, но вскоре при его посредстве установились и торговые сношения. Доказательством живого общения с чужеземцами служит множество монет арабских, византийских и норманских VII, VIII и IX веков, найденных по всему протяжению этого водного пути. Как памятник торговых сношений водным путем, сохранились также в Любече и Чернигове названия «Кораблище» на тех местах, где в древние времена стояли варяжские корабли, т. е. ладьи, помещавшие от 40 до 60 человек.
Реки этого края имели также значение внутренних путей сообщения – они давали возможность обмена с соседними племенами. По словам греческого императора Константина Багрянородного, жившего в IX век, кривичи и прочие славяне, нарубив зимой по горам лес, строили обыкновенно ладьи у себя дома, а потом, по вскрытии вод, сплавляли в ближайшие озера, а оттуда в Днепр до Киева; там покупала их Русь, снабжала веслами, уключинами и прочими снастями собственного изделия и снаряжала для плавания. Из этого описания мы видим, что в прежние времена реки, теперь уже обмелевшие, были судоходны. В притоках Днепра, протекающих по Полтавской губернии, находят остатки больших якорей и других частей судов, указывающих, конечно, на то, что эти реки (Псел, Ворскла и Сула) прежде были судоходны, точно также как и реки Донецкого бассейна. Не говоря уже о судоходстве по Донцу в хазарские (остатки аланских поселений на Донце) и половецкие времена, когда эта река представляла бойкую водную артерию, соединявшую Чернигово-Северскую Русь с Тмутараканью, мы можем заключить, что еще в первой половине XVII в. по Северскому Донцу на судах из Белгорода и Чугуева во время полой воды сплавлялись хлебные запасы; отсюда же ездили для торговли на Дон. Судовая пристань на Донце у притока его Везеницы упоминается в царствование Федора Ивановича.
При Иване Грозном Дмитрий Вишневецкий построил суда на р. Пселе и спустился в Днепр, чтобы громить крымские улусы. В самом конце XVI в. на судах отправлялись служилые люди с запасами из Оскола вниз по р. Осколу к его устью для постройки г. Царево-Борисова. В XVIII в. мы видим уже значительное обмеление этих рек. Причиной тому служило истребление лесов, засорение рек во время весеннего разлива, а также множество водяных мельниц, размытые и снесенные плотины которых немало способствовали засорению рек (в XVIII в. в одном только Харьковском наместничестве было 1.537 водяных мельниц). В царствование Екатерины II Василий Рубан, говоря о реках Малороссии, прибавляет, что Сей, Судость, Исполъ, впадающие в Десну, Псел, Сула, Ворскла – в Днепр «хотя в Малой России между знатными реками и почитаются, но, по причине плотин, на них запруженных с мельницами, к плаванию совсем не способны».
Необходимо прибавить, что реки Малороссии, как пути сообщения, оказали также важную услугу в деле колонизации этого края. В XVII в., когда началось заселение этой слабонаселенной окраины русского государства, реки, как артерии, разносили жизнь по степной, безлюдной местности. Мы видим, что все важнейшие города и древнейшие слободы расположены по рекам, например: Сумы на Пселе, Лебедин на его притоке Олыиане, Ахтырке – на притоке Ворсклы Ахтырки, Харьков – на Харькове и Лопани, Чугуев, Змиев, Изюм, Святогорский монастырь на Сев. Донце и т. д. Большие реки были проводниками правительственной военной колонизации, а малые – вольной народной, как малорусской, так и великорусской. В XVII и начале XVIII века эти два колонизационные движения встретились. Донские поселения сошлись с малоросийскими
Итак, мы видим, что реки, сыгравшие уже однажды важную роль для этого края, при расселении славянских племен, предпочитавших селиться у вод, снова оказали ту же услугу краю, когда он стал пробуждаться к жизни после долгого запустения, тянувшегося от самого татарского нашествия, т. е. от начала XIII почти до конца XVII столетия.
Сведения о грунтовых путях древней Руси мы встречаем, конечно, позднее, чем об естественных водных. С увеличением числа городов, появляются между ними и сухопутные дороги. Древнейшей сухопутной дорогой теперешней Малороссии надо считать путь от Смоленска к Киеву через Чернигов. В «Поучении» Владимира Мономаха (XII в.) встречаем указание на путь из Чернигова в Киев, который он совершил в один день «до вечерни». В книге «Большой Чертеж» (составленной в 1626 г. со старого чертежа, сделанного, как там говорится, «при прежних государях») упоминаются тракты из Брянска на Почеп, отсюда на Попову Гору и далее на Гомель, другая ветвь этой дороги – от Почепа на Стародуб. Из Трубчевска шла дорога на Новгород-Северский и отсюда на Путивль и Сосницу. Из Чернигова одна дорога на Киев шла через Остер, а другая на Моромеск, т. е. Моровск. Из полугрунтовых – полуводных путей в дотатарский период в летописи упоминаются два пути: Соляный и Залозный. Первый шел из Северской земли «сухопутьем до Дона и по Дону в Азовское и Черное моря».
Он служил для подвоза соли из богатых солью побережий Черного и Азовского морей. Залозный путь, вероятно, направлялся на юго-восток, в область р. Дона, а отсюда в Поволжье и Предкавказье. Особенно важное значение Залозный путь имел в VIII–X веках, т. е. в период расцвета хазарской торговли. Этим путем шли караваны в столицу Хазарин Итиль, в Тмутаракань (вплоть до Дона, по которому спускались уже вниз) и на прибрежья Каспийского моря. В книге Большого Чертежа мы находим описание старой татарской дороги, называвшейся Муравским шляхом. В южно-русской Украйне было много таких татарских дорог. Татары совершали свои вторжения в русские владения исключительно сухим путем, так как они были неразлучны со своими конями и переправлялись через реки вплавь верхом на конях, привязывая к хвосту животных легкие плоты с поклажей. Вообще же они избегали переправ, выбирая возвышенные местности, где бы легче можно было проехать. Главная татарская дорога – Муравский шлях – была очень удобна в этом отношении, так как шла по водоразделу Донского и Днепровского бассейнов. Она шла от Крымской Перекопи до Тулы между верховьями множества рек и речек, но не пересекала в нашей области почти ни одной из них. Ко времени составления книги «Большой Чертеж» северный конец Муравского шляха был уже отвоеван от татар и сделался военной украйной русского государства.
От Муравского шляха отделялись еще два других, также упомянутых нами выше – Изюмский и Калмиусский. Изюмский шлях отделялся от Муравского у верховьев р. Орели. От Донца Изюмский шлях шел по Изюмскому, Купянскому и Волчанскому уездам Харьковской губ., а потом уходил в Курскую губернию. Калмиусская сакма (шлях) отклонялась еще дальше на восток и шла самостоятельно от Молочных Вод до Ливен. Кроме этих главных шляхов были еще менее значительные. Из них известен напр. Бакаев шлях, шедший в том же направлении, в каком идет теперь Киево-Воронежская ж. д., только от Бакаева он поворачивал на Переяславль. Затем Ромодановский птлях и Сагайдачный простирались от Днепра до центральных великорусских губерний тоже по возвышенной местности, что облегчало движение по ним тяжестей и грузов. Благодаря такому удобству, еще в начале XIX в. ими пользовались, как транзитными дорогами. Кроме этих татарских шляхов в Малороссии были и русские колонизационные дороги.
При Петре Великом в 1703 г. повелено было подъячему Малой России Степану Фролову учредить почту от Москвы в Малороссию на Севск, Батурин, Нежин, Киев до Белой Церкви. Таким образом, был установлен почтовый тракт, и местным воеводам дан указ: «где есть худые мосты, велели бы починивать и где переправы и болота, то вновь велели бы мосты учинить». В царствование Елизаветы Петровны учреждены были Демидовым особые почты через казачьи городки и слободские малороссийские полки для возки фруктов из Астрахани ко двору (по шести подвод с людьми и по одному солдату следовало поставить на каждом стане). Вторая фруктовая почта проходила от Царицына до Киева на Острогожск, Богодухов, Ахтырку, Гадяч, Лохвицу, Прилуки, Едлуровку и Бровары.