Мама для детей босса
Шрифт:
– Какое печенье будем печь? – ребёнок с энтузиазмом подрывается с ковра, где возился с мистером Крысом.
– Вкусное, – усмехаюсь. – Идём!
– А мне можно с вами? – раздаётся вдруг за моей спиной.
Глава 7
Я не ослышалась? Поворачиваюсь, смотрю на мужчину, тот отвечает мне вопросительным взглядом.
– Пойдём, пап! – Костю никакие детали не смущают. – Только руки помой!
На лице шефа отражается растерянность. Я слегка улыбаюсь. Да-да, они очень быстро растут. И
– Все идём мыть руки, – хлопаю в ладоши, – а потом на кухню. Я пока достану продукты.
Решаю испечь простое песочное печенье с корицей – работы почти никакой, а удовольствия вагон. Костя с помощью отца сначала замешивает тесто, потом я его раскатываю, и они начинают вырезать формочками разные фигурки.
– Пап, я не хочу ромбики, они неинтересные! – возражает ребёнок на предложения отца. – Вот, давай сердечки лучше! И звёздочки!
– Ну, пусть будут сердечки, – кивает тот, улыбаясь, и я ловлю на себе быстрый взгляд.
Сама в это время застилаю противень бумагой, аккуратно выкладываю заготовки в ряд, посыпаю сахаром, корицей и отправляю в духовку.
– Оля, а скоро испечётся? – Костя вертится, пока я вытираю со стола.
– Скоро, – киваю, – полчасика – и всё готово будет, не переживай. Давай, показывай игру, которую тебе подарили.
Оказывается, это вполне знакомые мне и популярные не только у детей, но и у взрослых карточки «Уно».
– Папа, ты же поиграешь с нами? – мальчик смотрит на него просительно.
Мужчина со вздохом присаживается рядом с Костей.
– Давай, одну партию.
В итоге мы успеваем разыграть не одну, а целых три, пока не приходит время доставать печенье. Я аккуратно достаю готовые сердечки и звёздочки, выкладываю на тарелку и подогреваю Косте молоко.
– Кость, сделать тебе бэбичино? – спрашиваю его.
– Ага! – ребёнок кивает с набитым ртом, уже успел схватить выпечку.
– Что такое бэбичино? – интересуется у меня Демьян Аркадьевич.
– Это просто взбитое молоко, – отвечаю, доставая из шкафчика специальную взбивалку. – Взрослым делают капучино – кофе с пенкой, а детям – бэбичино, молоко без всякого кофе. Я чуть-чуть ванильного сахара туда добавляю.
– Очень вкусно, пап, – кивает Костя, когда я ставлю перед ним кружку с напитком, – хочешь попробовать? Ты же любишь молоко!
– Пей, – отвечаю ему вместо отца, – твоему папе я сейчас отдельно сделаю, раз он любит.
Готовлю и протягиваю мужчине чашку. Он осторожно берёт, делает глоток, слегка жмурится.
– Вкусно, – говорит довольно.
Протягиваю ему салфетку и показываю себе на рот – над верхней губой у него «усы» от молока. Он смущённо отворачивается, вытираясь.
– Милый, – обращаюсь к Косте, краем глаза заметив, как почему-то дёргается, услышав моё обращение, его отец, – пора ложиться. Доедай, умываемся, и я тебе почитаю, хорошо?
– Ладно, – мальчик кивает, дожёвывая печенье.
Видимо, ребёнок умотался, потому что начинает зевать, как только я открываю книгу.
–
О, нет! Нет-нет-нет, боженька, миленький, за что?! Я только недавно выдохнула после начальных классов близнецов!
– Какую поделку? – интересуюсь осторожно, беззвучно молясь, чтобы это была какая-нибудь аппликация.
– Что-то про зиму, – у Кости кривится лицо, он уже собирается плакать. – Что-нибудь интересное! Я совсем забыл!
– Не расстраивайся, я всё приготовлю и сделаю, – матерясь про себя, начинаю успокаивать ребёнка.
– Мне же надо самому, – он шмыгает носом.
– Я подготовлю детали, а ты всё скрепишь, хорошо? – судорожно соображаю, что бы такое изготовить.
– Честно? Ты поможешь? – слёзы вроде бы отступают.
– Ну конечно, – говорю уверенно. – Не переживай! Всё будет в порядке!
– Хорошо, – ребёнок успокаивается и моментально вырубается.
А я бегу в коридор за курткой.
– Ольга, в чём дело? – из кабинета выглядывает босс и хмурится. – Куда вы собрались на ночь глядя?
– За шишками, – пыхтя, застёгиваю ботинки и накидываю куртку прямо на домашний костюм.
– За какими шишками, Оля?! Вы ещё скажите, за подснежниками! – шипит мужчина, оглядываясь на детскую, и подходит ближе. – С ума сошли?
– Косте в школе задали принести поделку о зиме в понедельник, – закатываю глаза. – В лучших детских традициях он вспомнил об этом в десять часов вечера в воскресенье. Я не могу оставить ребёнка без поделки. Так что иду поискать шишки, с которыми можно что-то сообразить. Вроде во дворе есть пара небольших ёлок.
– Сумасшедший дом какой-то, – он закрывает глаза, берётся за переносицу. – Ладно, давайте, пойдём. – снимает свою куртку с вешалки.
– Куда? – смотрю на него круглыми глазами.
– Куда-куда, за шишками! – Демьян Аркадьевич уже застегнул куртку и начинает подпихивать меня к двери. – Рассказать кому – не поверят, – бурчит себе под нос.
– Очень даже поверят, если у них дети есть, – возражаю, пока мы идём к лифту.
Нам везёт. Во дворе действительно растёт две небольшие ёлки, с которых я безжалостно обрываю несколько симпатичных шишечек. Оглядываюсь по сторонам, пытаясь найти что-нибудь ещё. Может, ветку какую-нибудь особо корявую или…
– Ого! – выдаю, заметив кое-что на высоком дубе, который подсвечивается фонарём.
– Что? – мужчина подходит ко мне.
– Смотрите, смотрите! – показываю ему наверх. – Там же веточка с желудями!
– И?.. – он смотрит на меня непонимающе.
– Ну как вы не понимаете, это же круто! Можно будет сделать птиц из шишек и усадить их на эту ветку! Лезьте на дерево!
– Ольга, вы окончательно свихнулись? – устало выдаёт шеф. – Никуда я не полезу!
– Господи, такое ощущение, что вы родились сразу в костюме и галстуке, – подхожу к стволу поближе. – Нельзя быть таким занудой. Подсадите меня, я сама залезу!