Мама для крошки-дракошки, или жена Хранителя Севера
Шрифт:
«Хотя все же странно, пусть искра была разделена на двоих, отчего рисунок не читается? Это должны были быть половинки знакомых знаков, разве нет?» — пронеслось у меня в голове.
В отличие от родителей и самой Кристин, я сестру ни в чем не винила. А прошлое, разумеется. Нам было слишком мало лет, чтобы в тех ее действиях можно было разглядеть осмысленную подлость. Однако же сейчас она вытворяет то, за что ее стоило бы…
Но додумать эту мысль я не успела: раскрылся портал, и мы один за другим перешли из вполне себе теплого, хоть и не жаркого лета
— Леди Фредерика, сюда, скорее, — закричал Рифас.
Оглушенная внезапной сменой погоды, я плохо понимала, что именно от меня требуется. И только охнула, когда Лерро подхватил меня на руки и направился к огромному, с шатер, сугробу.
«Он хочет окунуть меня в снег?» — созрела в голове совершенно нелепая мысль и…
Мы оказались внутри теплого, уютного шатра. Но легче мне отчего-то не стало. Напротив, как будто подурнело…
— Леди Фредерика, — нонна Шавье принялась меня тормошить, — сюда, скорее.
Мне в руки сунули флакон с зельем, который я немедленно употребила.
— Идите, идите отсюда, — шикнула на Лерро и Рифаса нонна Шавье, — или хотите посмотреть, как юная леди переодевается?
Поток холодного воздуха подсказал, что мужчины покинули шатер.
— Что со мной? — Я зябко поежилась.
— Портал из лета в зиму всегда так действует, организм не успевает перестроиться, ему надо помочь, — спокойно проговорила нонна Шавье.
— Мне казалось, вам нельзя разговаривать. — На меня внезапно накатили и апатия, и любопытство, что, признаться, порядком обескураживало. Ведь эти чувства почти противоположны!
— Вы не помните, но первые годы нонны менялись в вашей семье как перчатки, — тихо рассмеялась она. — А после пришла я и поняла, что ваши родители очень подвержены предрассудкам. Вот ходит молва, что все служительницы драконьих храмов тихие, медленные и неразговорчивые, значит, так оно и должно быть. Мне нужна была работа, я не хотела возвращаться в храм. Потому и стала тихой, молчаливой и медленной.
— Надо же, — хмыкнула я, — это удивляет.
— Пейте. — Нонна протянула мне еще один флакон.
И едва лишь я проглотила зелье, по телу прокатилась волна жара, и вязкая сонная одурь полностью с меня слетела.
— Ох, наконец-то, — я покачала головой, — я на пару минут из человека в жеваную тряпку превратилась!
— Вы еще быстро очнулись, — вздохнула нонна, — непривычные к такому люди могут до нескольких суток в бреду пролежать. Тут же и магический фон другой, по организму путешественника сразу два удара! Потому и предпочитают сюда перемещаться зимой, чтобы хоть с погодой не ошибиться.
Нонна Шавье помогла сменить платье на тонкие, но плотные штанишки и такую же рубаху.
— Это чтобы шерсть тело не исколола, — пояснила она и достала второй тючок.
В нем скрывались плотные серо-синие штаны и такая же рубашка.
— Отличная вязка, на каждую петельку по заклятью, — с гордостью проговорила нонна, — наши храмовые умелицы делали. На сторону такие наряды не продаются, можно получить только в дар.
Поверх этого
— А то и спереди облегает, и сзади, — проворчала нонна, — непорядок. Да и капюшон опять же заменит все меховые шапки. Мы не то чтобы против меха, но в таком наряде куда как удобнее. Шубы-то в половину человеческого веса, такую тяжесть таскать можно по городу, от дома до чайной. А в горах… В горах это просто немыслимо.
Выйдя из шатра, я тут же увидела Лерро, он общался с очередным голосовым вестником.
— Все в порядке?
— Да, — дракон шевельнул усами, — я послал вестника старому знакомому, он в свите Харелта Фойртелерна. К сожалению, большой храм еще не открыт: слеткам дозволено испытать себя в течение трех дней и трех ночей! Взрослые это время проводят в глубокой медитации.
Нахмурившись, я подозрительно посмотрела на Лерро. Он выглядел вполне взрослым, лет эдак на сорок, а может, и пятьдесят.
— Позвольте уточнить, а почему вы не в храме? — спросила я все же.
— У меня нет детей, — развел рукам Лерро, — только отцы драконят-слетков уходят в большой храм. Тот самый, к слову, в который и мы направляемся.
Коротко кивнув, я сообщила дракону, что полностью готова. Переход больше не дурманит голову, да и холод не кусает ничего, кроме щек.
— Положите пальцы на чешуйки и попытайтесь увидеть нить, которая вас связывает, — посоветовал дракон. — А я попробую посмотреть со стороны.
Нить эту я видела четко, вот только уходила она в землю. Точнее, в снег. Ну… Под ноги, в общем.
— Есть общее направление, — хмуро проговорил Лерро, — драконица, похоже, упала в расщелину.
— Не может быть, — я покачала головой, — я ясно видела звезды, да и равнину тоже. Энни выглядела как разумный ребенок, она бы дождалась помощи!
Лерро поморщился, а потом мрачно проговорил:
— Слетки еще свободны. Я не хочу сказать, что дети могли причинить ей осознанный вред, но… Воровство крови — это серьезный проступок. Детей, рожденных от такой матери, принято отдавать в храмы, отсекать от основного рода. Вот только жизнь там… Раньше-то это было не слишком известно, но помните, как в Бельвергейле Пресветлую Мать призвали? Богиня по всем прошлась, и в итоге многие храмовые тайны перестали быть тайнами. Правда, лорд Фойртелерн еще до этого отказался девочку отдавать.
— Почему? — заинтересовалась я.
Лерро покраснел, открыл рот, потом закрыл, потом, подобрав слова, осторожно произнес:
— Милорд сказал… М-м-м, что, как бы, принимал участие в процессе, м-м-м, зачатия. И что силой, мгм, силой его никто на девк… И что силой его никто в постель не укладывал.
— Он склонен к грубым вербальным формулировкам?
— Мы были пьяны, — Лерро пожал плечами, — и вокруг не было леди.
Оставив досужие разговоры, мы взяли артефактные сани и направились по следу малышки. Я, не отнимая пальцев от чешуек, пыталась передать ей силу, но вся она растворялась в пространстве.