Мама для малышки, или Надежда в подарок

Фокс Нана

— Спасибо, мамочка! — Дочка соскакивает со своего стула, огибает стол и забирается на руки к Марине. Маленькие ручки крепко-крепко обвивают шею Рыжули, а маленький носик утыкается куда-то в район яремной впадины. Чуть растерявшись, Мариша поднимает на меня слегка поплывший взгляд.

Я улыбаюсь ей, мол, вот такие мы. Мы уже твои, а ты наша. Прими как факт. Мы не отпустим.

И нежные руки заботливо обнимают малышку. Осторожно, словно боится спугнуть, Мариша гладит Фани по спине, баюкая. И эту картинку я готов

рассматривать в режиме нон-стоп.

— Давай все же чаю попьем. Смотри, сколько всего вкусного папа нам приготовил. А потом пойдем елку поставим и сказку перед сном почитаем.

— Хорошо, — кивает крошка, но возвращаться на свой стул, видимо, не планирует.

Так и ужинаем: Фани у Марины на руках. Я занимаю соседний стул и неспешно ковыряясь вилкой в салате, украдкой наблюдая за своими девочками. Дочь, дожевав свою порцию фруктового ассорти, запив его сладким чаем, уютно откидывается в Марининых объятиях и моментально проваливается в сон.

— Давай отнесу. — Я делаю попытку встать и забрать малышку, но Мариша отмахивается от моего предложения.

— Пусть уснет покрепче, так лишь встревожишь.

— Ладно, — соглашаюсь я, и в повисшей, но ничуть не давящей тишине мы продолжаем свою позднюю трапезу.

Потом я все же уношу Фани в кроватку, прячу под одеяльце спящую крошку и только снимаю с её головы полотенце, раскидывая по подушке ее еще влажные кудряшки. Слышу, как в комнату входит Марина. Оборачиваюсь и с улыбкой наблюдаю за тем, как бережно она устанавливает громоздкий букет на тумбе около письменного стола. Идеальное место, и гирлянда в букете придает детской комнате сказочную таинственность. Я даже ночник не включаю.

— Пойдем, — шепчу в рыжую макушку, подойдя к Марине почти вплотную.

Руки так зудят от желания притянуть ее хрупкий стан, впечатав в свое мощное тело. Но я лишь крепче сжимаю кулаки, стою близко-близко и с упоением втягиваю дурманящий аромат ее необъяснимо дерзкого парфюма — теплого, игривого, такого же ярко-рыжего и загадочного, как она сама.

Сердце сбивается с ритма. В ушах — гул вскипающей в венах крови, и дыхание перехватывает. До боли в теле хочется…

— Спасибо, — еле слышно, словно легкий шелест травы в тихую летнюю ночь, звучит ее голос. — Спасибо, — повторяет она и разворачивается ко мне лицом.

В глубине зеленых глаз, ставших темными и чертовски загадочными, прячется тайна. Она притягивает и не отпускает. Я хочу ее разгадать и в то же время желаю оставить секреты прошлого в прошлом.

— Мне хорошо с вами, — доверчиво продолжает она, несмело касаясь ладонями моей груди. — С тобой, — почти шепотом добавляет, а я накрываю своими ладонями ее, ловя кайф от жара, расплывающегося по телу. — Но я не готова… — запинается, прикусывая нижнюю губу, — пока…

И это тихое «пока» — как бальзам, обещание, сладкая надежда.

— Прости, —

вздыхает Мариша, опуская взгляд.

Такая милая, ранимая, нежная!

Одну руку кладу на её тонкую талию, притягивая Рыжулю в плен своих объятий, второй продолжаю удерживать ее ладошки прижатыми к груди, почти там, где бьётся сердце.

Мариша такая маленькая и босиком даже не достает макушкой до моего подбородка. Склоняю голову и зарываюсь носом в рыжих локонах. Глубокий вдох наполняет легкие дурманящим ароматом. Хочу запомнить его навсегда. Хочу дышать им всегда.

— Все правильно, Рыжуля, все правильно. Всему свое время.

Равный вздох, и Мариша чуть отстраняется от меня. Вновь задирает голову и смотрит мне в лицо, словно пытается разглядеть какой-то подвох.

Боже, детка, кто же тебя обидел?! Кто отучил тебя доверять?!

Робкая улыбка пробегает по ее губам. Губы чуть приоткрываются, словно она что-то хочет сказать, но лишь растерянно выдыхает, качает головой и нехотя выбирается из моих объятий.

Отпускать не хочу, только и ломать ее сопротивление нет желания. Мне важно ее самостоятельно решение.

Отступаю. Беру за руку и, глядя в глаза, предлагаю заняться чем-нибудь: время-то еще «детское» — часы только-только отсчитали девять. Вздернутая в удивлении тонкая бровь вызывает лукавую улыбку.

— Я имею в виду, телевизор посмотрим или в какую настольную игру поиграем, — с серьезным видом перечисляю возможные варианты продолжения вечера.

— А ты играешь в настольные игры? — улавливает мой шутливый настрой Мариша, ступая за мной следом и так и не высвободив свою ладонь из моего цепкого захвата.

Переплетаю наши пальцы и, опустившись на диван в гостиной, усаживаю Рыжулю рядом. Тянусь за пультом от домашнего кинотеатра, а затем еще и пару «настолок» достаю с полки под журнальным столом.

— Выбирай.

— В игры интереснее будет с Фани поиграть, — объясняет она свой выбор, щелкая клавишей на пульте, — а вот какое-нибудь кино можно и вдвоем. Тем более, если это что-то мистическое, — удивляет меня Мариша, выбрав из списка в киноприложении что-то зловеще-интригующее.

— Не испугаешься?

— Давно хотела его посмотреть, но одной и впрямь страшно, а с тобой — нет, — доверчиво сообщает она, чуть приглушает и звук, подобрав под себя ноги, чуть плотнее прижимается ко мне.

Я не вникаю в сюжетную линию, а происходящее на экране для меня просто набор картинок. Гораздо интереснее для меня то, что творится в моей душе. Шквал эмоций, не испытываемых ранее ни к одной из представительниц противоположного пола, закручивает тугие спирали жарких чувств. Я в сотый раз убеждаюсь в том, что с Маришей мне идеально хорошо, чем бы мы ни занимались, а будет еще лучше. Пусть не так быстро, как требует мой организм, но обязательно будет.