Мама для профессорского крестника
Шрифт:
Глава 7
Цветочницы туфельку не теряют
В тот вечер Евдоким так и не решился поцеловать Викторию, хотя каких усилий ему это стоило… луче не вспоминать!
Зато решился через неделю. Уехал с работы пораньше. Забрал сына из сада, сдал на руки няне и поехал к своей прекрасной цветочнице – один. Как всегда, по пятницам, Вика спешила в колледж на занятия, и Ким в очередной раз взял на себя роль личного шофера.
До небольшой парковки неподалеку от учебного корпуса добрались раньше обычного. Спешить Виктории было некуда. Тогда-то Ким и решился: провел
Вика не оттолкнула. Позволила захватить в плен свои губы, от которых пахло до одури знакомо – гигиенической помадой. Этот запах не раздражал Кима, а умилял. Он всем своим существом ощущал чистоту и свежесть Вики. Ее губы были невинными и неумелыми. Руки с зажатыми в кулачках варежками несмело поднялись и легли на его плечи. Веки опустились.
Ким целовал Вику – сначала осторожно, потом все более смело и глубоко, и задыхался от прилива – чувств к сердцу, крови – к низу живота. К тому органу, который воспрянул и мигом уперся в плотную ширинку.
Впрочем, пока что Киму-младшему ничего не светило: хозяин не собирался гнать лошадей. Ухаживал за девушкой обстоятельно и неторопливо. Не мог и не хотел ее потерять: Вика нравилась ему до одури, а еще сумела по-настоящему подружиться с Эдиком. Это удавалось немногим. Даже профессор Васильцева как-то сказала Евдокиму, что окончательно разочаруется в нем, если он упустит такую девушку. Ким упускать не собирался.
Зацеловал до пьяных глаз и шальной улыбки и отпустил:
– Беги, не хочу, чтобы из-за меня у тебя возникли сложности в учебе.
Вика не нашлась, что ответить. Только кивнула, выскользнула из машины и пошла, почти побежала на занятия, перебирая тонкими ножками и чуть ежась от морозца.
После этого вечера уже ни одно свидание не проходило без поцелуев. А свиданий было много. Два раза в неделю – в машине. И хотя бы раз – в выходные.
Кончился февраль, пролетел март, прошел почти весь апрель…
Евдоким готовился сказать Виктории главные слова. То и дело заглядывал в ювелирные магазины, присматривая симпатичное колечко. Размер выяснить удалось благодаря сыну: Эдик как-то раз, показывая Виктории свои игрушки, надел ей на палец пластмассовое кольцо из детского конструктора, и оно пришлось впору. Ким это кольцо запомнил, диаметр отверстия измерил, и теперь точно знал, что не прогадает.
Наконец, в последний четверг апреля Ким определился с выбором. Купил изящный перстень с фианитом. Позвонил в магазин в надежде услышать голос Вики, напомнить, что в пятницу, как всегда, заедет, чтобы отвезти ее на занятия.
В магазине никто не ответил, хотя было всего пять часов вечера. Ким встревожился, забрал сына из садика и решил заехать в цветочную лавку – убедиться, что у Виктории все в порядке.
Магазин оказался закрыт. Евдоким не растерялся. Отвез сына домой, передал няне, поехал в колледж. Там его заверили, что у студентов вечерников-заочников четвертого года обучения занятий в этот вечер точно нет.
Тогда Ким направился к общежитию – он пару раз подвозил Вику и знал, где оно находится. Даже номер комнаты выяснил, хотя в гости ни разу не заходил: Виктория явно стеснялась
Но в этот раз ему было не до сантиментов. Он решительно вошел в общежитие. С самым деловым видом подступил к вахтеру:
– Виктория Анисимова из триста шестидесятой дома?
– А вы?.. – вахтер, объемная немолодая женщина с грубым лицом воззрилась на Евдокима, подозрительно прищурив отечные глаза.
– Из администрации колледжа. Работа Виктории признана лучшей на конкурсе. Девушка срочно нужна в деканате.
– Понятно… – протянула вахтер, бросила взгляд на стенд с номерами комнат и вбитыми под ними гвоздиками, на которые жильцы вешали ключи, уходя. – Ключа нет, значит, кто-то в триста шестидесятой на месте.
– Я поднимусь. – Ким решительно миновал вахту, и щекастая церберша-вахтер не стала его задерживать.
Заводское общежитие, в котором Вике каким-то чудесным образом удалось получить место, было старым. Ремонта оно не видело лет двадцать. Выцветшая, облупившаяся серая краска на стенах и перилах лестницы. Тяжелый смрад мусорных баков, установленных в кухнях на четыре плиты, и общих туалетов – по одному в каждом конце коридора. Двери из тонкой фанеры, запирающиеся на примитивные замки, открыть которые способен даже самый неумелый домушник. Нетрезвые парни самого простого вида, кучкующиеся с гитарами у подоконников.
Ким шел и ужасался, что Вика, его тонкая нежная девочка, живет в этой грязи. Ходит мимо этих парней, наверняка привлекая их сальные взгляды и выслушивая в свой адрес непристойные шутки и предложения. В студенческих общежитиях Евдоким ничего настолько отвратительного не видел, и даже предположить не мог, какой убогий клоповник стал приютом для Виктории. Он словно попал в другой мир!
«Заберу! Вот сегодня и заберу! Пусть складывает вещи – и на выход. Ни ночи больше здесь провести не позволю! Не захочет до свадьбы жить у меня – сниму ей квартиру!» – мысленно клялся себе Евдоким.
Но Виктории в комнате не оказалось. Нашлась только соседка – женщина непонятного возраста и невнятной внешности, от которой разило крепким табаком и потными подмышками.
– Как с утра ушла, так и не возвращалась, – заявила соседка в ответ на вопрос о том, где Вика. И тут же оживилась, разглядев Кима и оценив его яркую внешность и недешевый прикид. – А вы ей кем приходитесь? И зачем ищете? А то, может, я вместо нее?
– Это вряд ли. Передайте Вике, что ее искал Ким. Пусть позвонит мне на домашний или на рабочий в любое время, когда сможет, – тревога как сжала сердце Кима ледяной ладонью, так и не отпускала.
– Ну гляди, красавчик. А то я завсегда…
– Передадите?
– Да скажу, скажу… что ж я – не человек, что ли? – женщина неохотно проводила его до порога, и Ким заподозрил, что через пару часов она будет пьяна настолько, что о нем уже и не вспомнит.
Где еще искать Викторию – он не знал. Надо ли паниковать и бить в набат? В милицию обращаться не имело смысла: он Вике никто, его даже слушать не станут! Не придумав ничего лучшего, поехал к Алексею Витальевичу – бывшему однокласснику и теперешнему боссу. Если кто и мог подсказать, как действовать в сложившейся ситуации, так это Леший!