Мама для Совенка. Часть 3
Шрифт:
Первый помолчал. Вздохнул. Откашлялся и почему-то виновато посмотрел на Харта.
– Если это подтвердится – а я склонен верить твоим словам, – то это настоящий подарок Девятиликого. Представь, какую помощь она сможет оказать при укрощении вулкана.
Харт кивнул. Он вполне себе представлял ценность дара именно для Асмаса. Первый возбужденно заходил по комнате, и световик заметался, пытаясь успеть за ним.
– Потрясающе. Просто поразительно. И это только первая попытка обуздания… А сколько еще сокровищ мы откопаем?
Харт кивал, думая
Лиестром между тем овладело пламя красноречия:
– Какой прогресс! Сколько возможностей! Надо ускорить завершение испытаний, а всех тех… которые держатся за свои прожженные штаны, отправляй ко мне. Я им объясню, где именно они ошибаются.
Харт снова кивнул, ни разу не собираясь прибегать к помощи брата в вопросе усмирения несогласных подданных. Лиестр был отличным ученым, хорошим стратегом, но вот дипломат из него… Не вышел ни разу. Зато бунты он подавлял хорошо, до которых сам же и доводил.
– Мы не можем позволить себе упустить такой шанс. Я и Второй женаты, Четвертый собирается, Пятый молод, про Шестого вообще молчу. Остаешься только ты.
Он замер, посмотрел с намеком, и Третий ощутил себя насекомым, над которым занесли сапог. Мысленно повторил про себя последнюю фразу, не сразу разобравшись, к чему клонит брат. А когда дошло… Мысли разом приобрели нецензурную направленность.
– Принуждать тебя, конечно, никто не станет. – Лиестр что-то такое уловил на лице младшенького, потому как даже отступил. – Но я надеюсь, ты примешь правильное решение. Во благо государства.
– Во благо государства, – повторил в сотый раз Харт, прохаживаясь по кабинету.
Наученный горьким опытом помощник старался лишний раз на глаза не попадаться. И так уже был за утро уволен два раза, правда, тут же восстановлен в должности, но кто знает, что придет в голову начальства в третий раз?
– И почему Пятый молод? Он вполне может жениться. И ничего страшного, что невеста на пару-тройку лет старше.
Харт никогда не страдал от привычки разговаривать вслух – работа не приветствовала болтливость, – но сегодня хотелось выговориться. Подумал, не навестить ли Юлю в академии? Но той сейчас своих проблем хватает. Из родственников лишь безумный кузен, прохлаждающийся на Земле, мог проникнуться сочувствием. Для остальных тут страдать было не о чем. Надо – значит, надо. Вот и приходилось общаться с портретом основателя Асмаса.
– К чему эта поспешная женитьба? У нас столько дел… Спишь и то урывками. А где я, скажи на милость, найду время для жены? А не найдешь – побежит жаловаться. Пойдут слухи, что наследный
Он кинул раздраженный взгляд на портрет предка. На подоконник приземлился, курлыкнув, белый птах. И его высочество задумался о приятном.
– С другой стороны, она меня любит. И это неплохо. Красива. Из приличной семьи. Да и наш брак можно обыграть достойно: мол, королевская семья первой принимает женщину с магическим контуром. И не боится, что та превратится в чудовище или полыхнет выбросом.
В голове сам собой начал складываться текст новости. Неплохо может выйти, н-да.
Он в десятый раз просмотрел личное дело будущей супруги: мила, наивна, упряма, порывиста. Родные отмечают бунтарский характер.
– На дом работу, конечно, брать не очень хорошо, – задумчиво проговорил Харт, – но с бунтарским характером я как-нибудь справлюсь. Благо опыт есть.
Вздохнул. Жениться не хотелось. Привык он к своей жизни, расписанной по минутам. Нет в ней места для глупостей. Хватило недавнего помешательства с Юлей. Но там хотя бы понятно, почему увлекся: ассара привлекала своей загадочностью. Ее хотелось познавать медленно, шаг за шагом, приручая к себе. А здесь?
«Вы мне нравитесь», – передразнил. Как все предсказуемо… До тошнотворной скукоты. Только помани – побежит с обожанием в глазах. И Харт поморщился, ощущая, как начинают ныть зубы.
Но брат прав. Дар действительно полезный. Отпускать нельзя. Тем более если он передается детям. Столпов с детства приучают к долгу перед государством, но первый брак по негласному договору наследник может выбрать сам. Это потом, если «повезет» быть призванным огнем, его ждет семь договорных, но первый…
И вот сейчас его лишают даже такой малости. Надо бы обидеться, но обида почему-то притихла. Да и Харт все меньше чувствовал себя лишенцем. Подумаешь, брак… Бывало в жизни и похуже.
Выглянул в приемную. Нашел взглядом своего нового секретаря. Вчера только выпустили из госпиталя, а сегодня уже на работе. Упрямая. И каким милым цветочком прикидывается. От стола отодвинулась, руки на коленях. Но он помнил ее эпатажное появление перед домом подозреваемого…
– Госпожа Софрана, – пригласил в кабинет. Усадил в кресло. Сам сел напротив. – Мне надо с вами серьезно поговорить.
– Я все поняла, – торопливо проговорила девушка, не отрывая взгляд от собственных колен. На щеках уже полыхали два алых пятна. – Никаких инициатив, делаю лишь то, что мне поручили.
– Не о работе речь, – поморщился Харт, – хотя ваши выводы похвальны.
– Вы меня не накажете? – встрепенулась.
– Нет, – сквозь зубы проговорил Харт, ясно представляя, что послушания секретарю хватит, дай пламя, на пару дней.
– Госпожа Софрана, забудьте о работе. – Девушка тут же насупилась. – У меня к вам предложение.
Тут Харт запнулся. Красноречие, столь часто помогавшее ему в работе, внезапно приказало долго жить. Мысли разбежались пугливыми ерьками. В голове господствовала пустота.