Мама из другого мира. Дела семейные и не только

Рыжая Ехидна

Веррес ждал меня в гостиной с поздним ужином. Пока в тишине наслаждались едой, я размышляла, стоит ли рассказывать ему о том, какими путями Эмилия оказалась на должности управляющей? А когда решилась, поняла, что и слова вымолвить не могу о встрече с королевой.

Я не придала значения тому зеленоватому пологу, что нас окружал, посчитав его чем-то вроде глушилки от прослушки. Когда мерцающий щит, уменьшаясь в размерах, обволок меня словно вторая кожа, а после растворился, не оставляя никаких следов, я лишь удивилась, не более. И только сейчас поняла, что предупреждение Ириды о том, что наша беседа не выйдет за пределы покоев – вовсе не просьба о молчании, а

незыблемый неоспоримая данность, подтвержденная магией, которую королева назвала родовой. То-то она была столь откровенна со мной.

Что-то мне подсказывает, что тут и менталист не преуспеет. Иначе все было бы слишком просто.

– Зачем к тебе приходила королева Ирида? – словно уловив нить моих размышлений, интересуется Веррес, отодвигая в сторону пустую тарелку. – Вы долго беседовали.

– Не могу рассказать, – дядюшка лишь бровь приподнял в удивлении, так что внесла небольшое уточнение: – Совсем.

– О, как, – казалось, мужчина просто принял отказ как факт. – А что можешь рассказать? На Совете тоже клятву давала?

– Нет, не давала. Но знаешь, как-то там все… мутно, по-другому и не скажешь.

Впечатления в голове немного улеглись, так что я приступила к рассказу. Попивая чаек, я неторопливо поведала о своем приключении. И если я в это время спокойно наслаждалась чаем, то Веррес весь подобрался.

– Лиз, не знаю, стоит нам радоваться или печалиться, но…

Мужчина замолчал, сверля меня взглядом.

– Ну? – Сейчас скажет, что я провалилась со своим отчетом. И никаких плюшек нам не дадут. – Договаривай.

– Тебя проверяли.

– Что? – я растерялась от такого поворота. – Зачем?

– Вот и мне интересно, зачем. Может, ты чего-то недоговариваешь? – Веррес прищурился, заставляя меня нервничать. Отрицательно мотнула головой – выложила все как на духу, чего мне скрывать? – Лиза, темнота – это один из способов психологического давления. Тебя дезориентировали и выбили почву из-под ног. Не видя окружающих, но чувствуя их недовольство – а его было в избытке, я прав? – ты инстинктивно начинаешь чувствовать угрозу, а значит, нервничаешь, паникуешь и теряешь уверенность. Методы подобного рода используются при проверке на лояльность короне, только в более жесткой форме. Не пытки, но жесткий прессинг, чтобы лишить внутреннего комфорта и вынудить показать истинные чувства. А уж если там ещё и снимающие показатели артефакты были... – Веррес наткнулся на мой затравленный взгляд и замолчал, поняв, что сболтнул лишнего. Какие, к черту, пытки? – Вот мне и интересно, куда ты вляпалась? – быстренько завершил свою тираду, и даже слегка улыбнулся.

Сказать, что я перепугалась, значит, ничего не сказать. Руки затряслись, поэтому я скрестила их на груди, чтобы это было не так заметно. Меня не пытали, но то, как Веррес описал произошедшее на Совете, с его точки зрения, очень напрягало. Может, мне просто хотели расшатать нервы и посмотреть, как быстро я начну заикаться и облажаюсь? Или… а с чего я решила, что это был Совет? Только потому, что его так обозначил Король?

Веррес молчал, позволял мне самой прийти к определенным выводам. И чем больше я размышляла, тем отчетливее ощущала себя непроходимой дурой. Направляясь на Совет, я предполагала увидеть большой круглый стол и кучу шишек, перед которыми придется отчитываться о проделанной работе, а попала в допросную. Присутствие Реджинальда, секретаря и короля Рольфа ещё ни о чем не говорит. А сколько там, вообще, было народу? И для чего весь этот спектакль? Если допустить, что все-таки спектакль, то срежиссирован он давно, слишком уж легко

король меня туда пригласил. Или проделывал этот трюк не раз? Зачем? Что во мне, посланнице Ариса, так его настораживало, что он подверг меня такому испытанию? Или это было испытание не только для меня?

Вопросы множились с неимоверной скоростью. То, что меня обвели вокруг пальца, я теперь даже не сомневалась. Ирида ведь прямым текстом сказала, что Рольф не собирался быть удобным королем, пешкой при Совете. И уж наверняка за годы правления успел разогнать всех идиотов и прихлебателей своего отца. Допустим, только допустим, что ко мне у него особых претензий нет, значит, есть к кому-то еще? К тем, кто комфортно смотрел спектакль из темноты? Или король просто выигрывал время для каких-то своих целей? И что делать мне? Да ничего! Просто быть честной. Информации для выводов все равно нет. Интересно, в дворцовом комплексе найдется алтарь Ариса? Я никогда не молилась, но сейчас прям так и тянет сходить.

Вот только время уж слишком позднее, искать статую Ариса по ночным дворцовым коридорам – полнейшая глупость, да и отдыхать хотелось немилосердно. С момента бала мне так и не удалось передохнуть. То бессонная ночь, то визит королевы, когда я планировала отоспаться и восполнить силы, то Совет… где я нанервничалась, да ещё и Веррес нагнетает… в общем, сил не осталось, ни моральных, ни физических.

Уснула так быстро, словно кто-то нажал на кнопку деактивации и, к моему огромному счастью, спала я до самого утра без пробуждений.

Желание «выговориться» Арису наутро никуда не пропало, слишком уж странные вещи вокруг происходят, которые если не пугают, то нервируют однозначно. Я вообще не любила неизвестность и манипуляции за моей спиной. Так что рано утром дядюшка проводил меня в местный храм, где была просто огромная – высотой в двухэтажный дом – статуя Ариса, рядом с которой я ощутила себя мелкой букашкой. Поблагодарила за все, высказала опасения и попросила хоть какого-нибудь знака, что мне делать и как быть. Было у местных магов поверье, что боги точно тебя услышат, если передать им капельку своей силы. Но даже тогда, когда статуя впитала в себя магический импульс, ответа я не получила.

Ну что ж, другого я и не ждала. Зато на душе легче стало. И спокойнее. 

Мы возвращались в покои, чтобы забрать вещи и оттуда уже отправиться к Ратуше, когда столкнулись с двумя мужчинами, что топтались у нашей комнаты и о чем-то тихо переговаривались. При нашем появлении они разом замолкли – нас обсуждали, не иначе.

– Реджинальд? – узнаю одного из присутствующих. – Доброе утро. Что вы тут делаете?

– Вас ждем, чтобы всем вместе отправиться на кулинарный конкурс. Здравствуй, Веррес.

– Доброе утро, – мужчины обменялись рукопожатиями. – Не передумали за ночь?

– Наоборот, – Реджинальд порадовал нас озорной улыбкой, словно взял своих товарищей на слабо. – Ну так что, идем? Вещи пока оставьте тут, рано ещё освобождать покои.

Мы с Верресом переглянулись, но все и без слов понятно. Не отпускают меня из дворца, разве что позволили отлучиться, чтобы поддержать воспитанниц.

Перебраться в здание Ратуши оказалось значительно проще, чем я себе представляла. Наша компания спустилась по каким-то, подозреваю, тайным, ну или доступным немногим, ходам на минус первый этаж. Не в подвал, а именно на вполне обжитой и хорошо проветриваемый уровень, где нас дожидалась группа людей. Ой, как нехорошо получилось! Я не сразу поняла, кто передо мной, лишь услышав знакомые голоса – определила королевскую чету и секретаря. А кто остальные?