Мама, он мне изменяет
Шрифт:
Связавшись с юристом, Станислав обсудил дальнейшие действия, которые требовалось предпринять для того, чтобы оформить отцовские права на ребенка, но услышал так же, что требуется подумать о вступлении в наследство.
Квартира, которая осталась от Ларисы, должна была достаться ее детям - Вере и несчастному малышу, который боролся за жизнь. Поначалу Стасу совсем не понравилось то чувство, которое появилось внутри. Будто дочь Лары могла отнять у их сына больше, чем ей полагалось. И именно в этот момент он осознал, что именно родилось в его душе по отношению к несчастному крохотному
Кто-то назвал бы это любовью, кто-то принятием. Станислав и сам не знал, что именно это за чувство.
А когда Вера сама набрала его номер, сделав это ровно в день похорон, о которых, видимо, узнала от общих знакомых, и спросила, как все прошло, он ответил коротко и выпалил:
– Нам нужно встретиться и кое-что обсудить. Ты наследница, как и наш с Ларисой сын. Но он, судя по его диагнозам, будет нуждаться в жилье больше тебя. Потому я надеюсь на твое благоразумие и доброе сердце, Вера.
9.3
В день похорон, о которых я узнала от подруги мамы, с самого утра шел мелкий, но довольно теплый дождик. Пребывая в каком-то унылом состоянии, которое бы классик обозвал словом «сплин», я ходила из угла в угол в крохотной новой квартире, которую приобрела после продажи жилья, принадлежащего нам с Маратом, и пыталась навести порядок.
Но раз за разом ловила себя на том, что скорее устраиваю кавардак, чем кладу вещи на нужные места. Потому эту затею я в итоге бросила и, включив сериал на ноутбуке, налила себе чаю и принялась смотреть на экран, не особо понимая, что там происходит.
В последнее время я много думала о том, что стоит бросить в этом городе все, что мне напоминает о прошлой жизни, и уехать. Причем сделать я это хотела в обозримом будущем. И одна, без Ковалева, который хоть и был рядом, но с которым я не представляла романтических отношений. Да что там говорить? Я их пока не воображала ни с кем, уж слишком горькую пилюлю заставили меня принять самые близкие люди.
Однако когда я думала о том, что вполне могу сдать квартиру, собрать вещи в рюкзак и, купив билет и прихватив немного накоплений, уехать, скажем, к морю, где начну новую жизнь, перед мысленным взором появлялось улыбающееся лицо Ильи, а рядом с ним - Буран, который вилял хвостом и смотрел на меня с безграничной любовью. Ковалев даже иногда шутил, чем вводил меня в состояние ступора, что его собака - лучший индикатор того, какую девушку стоит выбирать. Если понравилась этому мохнатому добряку - все сразу ясно. Можно брать.
Отведя взгляд от ноутбука, когда поняла, что ни черта не разбираюсь в хитросплетениях сюжета, я взяла телефон и некоторое время задумчиво на него смотрела. Потом все же решила набрать номер Стаса и спросить у него, как прошли похороны мамы. Разумеется, на них я не присутствовала. Отвечать на вопросы родственников, с которыми мы встречались раз в десятилетие, смотреть на слезы маминых подруг, говорить какие-то неискренние слова - все это было слишком для меня.
Впрочем, когда Станислав ответил и ошарашил меня своим предложением века, я и думать забыла о погребении. Потому что наглость, с которой меня снова заставляли чувствовать себя должной, просто ужасала.
Я не думала
– Конечно же, ты можешь надеяться на мое благоразумие, Станислав!
– откликнулась я с притворным жаром.
– И я тоже очень на него надеюсь. А оно мне явственно говорит - ты будешь полной дурой, Вера, если снова позволишь себя использовать. Так что мой ответ - нет. Никаких своих долей маминому новому ребенку отдавать я не собираюсь!
Я не стала дожидаться того момента, когда Стас выдаст мне что-то еще, подозревая, что он может опуститься до оскорблений, потому просто положила трубку и на всякий случай заблокировала этого абонента. Надо будет - достану из блока, но в целом, я не нуждалась в контактах с любовником матери. Он предал ее тело земле, а что там будет происходить дальше и как он станет выхаживать брата - не мое дело.
Нет, ну вы только представьте! Я благоразумно и опираясь на доброе сердце, должна была по разумению Станислава отдать половину того, что принадлежало мне!
Разозлившись так сильно, что у меня даже разболелись скулы от того, что я с силой их сжала, я закрыла вкладку с сериалом, после чего пошла на кухню, где принялась перемывать посуду.
Мне нужно было на что-то отвлечься.
Дни летели стремительно, и я стала окончательно понимать, что с этим городом меня больше ничего не связывает. С Ильей мы это почти не обсуждали, но я собиралась обговорить с Ковалевым единственный вариант событий, который приходил мне в голову - я уеду одна на месяц-другой, чтобы понять, как дальше строить свою жизнь. И все это время мы, конечно же, будем поддерживать связь. А потом, когда осознаю, чего же мне желается, если Илья все еще будет хотеть того же, что и сейчас, он приедет ко мне.
Это было довольно эгоистично, и я отдавала себе в этом отчет. Но, по крайней мере, с Ковалевым я буду честна. Вот только решусь на этот разговор, и сразу же все проясню.
– Смотри, это не Марат ли?
– спросил меня Илья, чуть придержав за локоть, когда мы направлялись к нотариусу.
Ковалев вызвался меня проводить, а после собирался мне что-то сказать, когда бы мы завершили мои дела и отправились бы посидеть в кафе.
– Ого… Кажется, он, - удивленно округлила я глаза, увидев бывшего мужа с какой-то дамочкой, которой на первый взгляд было лет пятьдесят, не меньше.
И хоть выглядела она весьма ухоженно - разница в возрасте была налицо.
– Да уж, - покачал головой Илья.
– Ну, с другой стороны, даже к лучшему, что он уже переключился на другую.
С этим суждением я была категорически согласна. Слава богу, за последнее время Валиев рядом со мной не появлялся, что, разумеется, было только к лучшему. Уж мне точно было не до мужа, когда я была занята тем, чтобы получить дубликат свидетельства о смерти, с которым сегодня и приехала к нотариусу.