Мама
Шрифт:
— Запомнил, как включать? Тогда врубай.
Слава кивнул.
— А он откуда говорил?
— Сверху, — хозяин был недоволен. — Там второй пульт.
Экран засветился снова, американец на нем был теперь несколько растерян.
— Мы минируем дверь в бункер, — предупредил он. — У вас есть десять минут, чтобы выйти и сдаться.
— Думаешь, дверь не выдержит? — полюбопытствовал хозяин.
— Думаю…
— Не думай, — предложил Слава.
Он вдруг резко встал и навис над пультом. Хозяин отстранился, понимая, что больше
— Сейчас ты соберешь своих вояк, — со спокойной жестокостью говорил между тем беспредельщик, — посадишь их в самолетики-вертолетики и срочным порядком вывезешь за пределы территории Российской Федерации.
Американец смешно захлопал ресницами.
— Какой федерации? Вы там в подвале взаперти с ума посходили? Нет никакой федерации. Есть анархия — мать порядка — и политика, которую проводят США по отношению к вашему отсталому государству…
— Имеющему ядерный потенциал, — закончил Слава. — У вас четверть часа…
Пульт засветился, один из датчиков ожил сигналом. Вячеслав скосился на бывшего, тот глазами указал на кнопку конференц-связи. Слава быстро нажал кнопку и пустил второй сигнал. Экран разделился на два окна. В одном остался американец, со второго смотрела постаревшая лет на десять Юлия Владимировна.
— У вас все готово? — поинтересовался Вячеслав.
Гарант конституции молча кивнула.
— До запуска ракеты пятнадцать минут. Если не начинаете эвакуацию, последует взрыв.
— А самим не страшно под взрыв попасть? — издевательски поинтересовался американец.
— Они глубоко и в бомбоубежище, — отстраненно заметила Юлия со своего экрана.
— А у нас новейшая система ПВО, так что по-прежнему предлагаю сдаться.
— ПВО не сработает, — истерично рассмеялась вдруг Юлия. — Против этой технологии все ваши ПВО бессильны. Мы не с воздуха бьем, а с земли. Это оружие нового класса.
Американец озадаченно посмотрел куда-то в сторону, хоть и на экран, видимо, смотрел сейчас на Юлию Владимировну. Затем перевел взгляд на запершуюся в бункере компанию.
— Откуда бы им взяться? Этим вашим новым технологиям?
— Десятиминутная готовность, — распорядился Слава.
— Погодите, — американец вдруг резко изменился в лице. — Я не в праве принимать подобные решения. Мне нужно получить распоряжение из Белого дома.
— Десятиминутная готовность, — повторил Слава и отключил звук.
17
В бункере повисла густая, душная тишина. Бывший принял у араба набитую трубку, задымил. Сизый дым потек, вклиниваясь в безмолвие и делая его еще более удушающим.
Слава дернул ворот. Движение получилось нервным и порывистым настолько, что верхняя пуговица от алой рубахи отлетела в сторону.
— Где твоя куртка? — подала голос Эл.
— Наверху осталась, — отмахнулся
— Доктор куртку потерял, — глухо ухнул Вася, по-птичьи кося глазом на Вячеслава. — Друга потерял, подругу потерял, куртку потерял.
Пальцы его забегали по струнам, и он забормотал в такт аккордам:
— Куртку потерял, друга потерял, честь и совесть тоже потерял. Долго-долго шел, наконец пришел, только себя так и не нашел.
— Заткнись, — рыкнул бывший.
Вася съежился, боязливо втянул голову в плечи. Лицо сделалось испуганным. «Не первый раз уже», — отметил Слава, интересно чем его так напугал бывший, что в каждом его слове сквозит такой ужас.
Слава включил звук и тихо сказал:
— Пятиминутная готовность.
Динамик тут же вскрикнул наперебой нервными голосами американца и Юлии, но Вячеслав тут же щелкнул тумблером. На вопросительный взгляд бывшего так же тихо и спокойно сообщил:
— Не хочу их слышать. Надоели истерики.
— Мне тоже, — бывший президент задумчиво выпустил облачко дыма. — Вот выйду отсюда, возьму больничный и умру.
Эл испуганно смотрела то на Славу, то на отца. Наконец не выдержала:
— Что здесь все-таки происходит?
— Ничего, — пожал плечами Слава. — Просто я наконец понял, как устроен этот мир.
— Как? — подалась вперед Эл.
— Подло, — зло оскалился Слава. — А теперь я решил кое-что поправить.
Тумблер щелкнул звонко, словно в бункере кто-то выстрелил из детского пластмассового пистолета. Юля на экране говорила не переставая, но Вячеслав даже вслушиваться не стал.
— Минутная готовность!
Юлия запнулась на полуслове. Плечи женщины-президента дрогнули и поползли вниз. Фигура ее опала, скукожилась, словно надувная игрушка из которой выпустили воздух.
— Я не смогу. Я не имею права. Никто не имеет права. Это же люди, живые люди.
— Вот именно, — Слава говорил отчетливо, чеканя каждое слово. — Это люди. Люди не желающие жить в мире и согласии, люди, проливающие кровь и получающие за это деньги. Люди, слепо выполняющие чужие приказы, чего бы этот приказ ни требовал. Это подлые люди, страшные люди, жестокие. И ко всему прочему — враги.
— Но, — взгляд Юлии Владимировны устремился дальше, вглубь бункера, где в странном умиротворении дымил трубкой бывший президент.
— Господин президент, — закричала она. — Что же вы молчите?! Остановите его!
— Не могу, — отозвался бывший. — Теперь все здесь подчиняется ему. И я тоже.
— Но ведь нельзя же так…
Слава вдруг резко поднялся, уперев руки в пульт и нависнув над непонятными клавишами.
— Нельзя?! А отправить свою Жанну со мной только потому, что она мешала твоим картонным правилам, можно было? А они ее вместе с французом, гранатой. Вот эти самые, которых нельзя! А она любила его. И он ее любил. Они мира хотели, они детей хотели!