Мама
Шрифт:
Причем, от технарей зависело многое, но и технари-калеки тоже зависели от многих.
А еще отряд 'Хунвейбинов' - пацаны 15-16 лет, отряд 'Лиситраты' - девочки того же возраста.
А еще с несколько 'вояк' - обычных вдовых мужиков пожарных с 3-4 детьми на руках, навербованных в лагере Кравчего и подчиненных непосредственно ей. Все это создавало определенную систему противовесов, которая позволила ей худо-бедно управлять, - нет, скорее, править, эти террариумом.
А ее идея с маскарадом?!
– Мальчиков из отряда 'Хунвейбинов' теперь можно распознать очень легко. Одежда цвета хаки, жиденькие подкрашенные усы и бородка, визуально делали пацанов старше на 2-3 года.
'Бойцы'
Но всему приходит конец. Они держались за это место, потому что у них не было прямого и сильного конкурента или противника, что по сути одно и то же. А теперь он появился - взрослые дяди, которые из собственного благоразумия и гуманизма просто даю им шанс свалить отсюда тихо и без жертв. Но пойдут дальше, если 'педагоги' не поймут намеков.
И ему вдруг стало легко и весело. Этот наполеончик в юбке серьезно заявляет, что через 5-6 дней поедет к 'сюрвейерам', где одних мужиков, предположительно человек 20, и постарается всех убить. Но продолжение разговора дало понять, что все куда и куда как серьезнее, чем он думал.
– Ты слышал, сколько нам дали срока?
– Неделю. Вернее, Уже шесть дней.
– И что ты думаешь, я буду делать.
– Еще один 'случайный' пожар, 'случайное' нашествия "обратившихся", или стрельбу неизвестных с расстояния 1-2 км из снайперки по зданию склада. Это, я думаю, мы переживем. Но на этом они не остановятся. Нет, не остановятся. А потом прольется кровь - и мы просто отсюда побежим. Катя, я думаю, что через 5 дней ты начнешь комплектовать первый из транспортов, а еще через два дня полностью перевезешь всех к Кравчему. С полного согласия всех взрослых сотрудников и солдат, с которыми ты должна считаться. Переездом они будут недовольны, но и рисковать своей жизнь сочтут - излишним.
– Ты ошибаешься в одном. Через 5 дней две наши полуторки повезут самых маленьких к Кравчему. Там он получит конверт от меня с просьбой срочно прислать весь его наличный транспорт для эвакуации, и объяснением, что я делаю в данный момент. К моменту прибытия транспорта для эвакуации, посланного им, остальные подростки или будут к ней готовы, или надобность в ней уже отпадет.
– Поясни.- Лицо его вдруг становится серьезным.
– Женя умирает.
– Открыла Америку!
– Он хотел сделать передоз сегодня ночью, предварительно привязав себя к кровати. Я его отговорила. Он умрет через неделю.
– Она делает паузу,- у тебя есть гранаты или взрывчатка? Если нет - ты знаешь, где их достать!?
– Катя, Вы сошли сума! Извините за резкость.
– Извиняю. До конца дня подумай, - готов ли ты быть со мною вместе, или снова будешь бежать и жалеть, что мог бы сделать большее, но не захотел или не смог.
– Она делает паузу, и продолжает, открывая стол, показывая свою маленькую 'берету'.
– Вчера я из него хотела выстрелить. Меня остановил, вернее спас, приход Жени. Когда последний человек покинет это,- она делает круговой движение вокруг себя, - он таки выстрелит. Я так решила. Но и у тебя, после эвакуации тоже не самые блестящие перспективы. Бортник, подумай, у нас, у тебя есть небольшой, микроскопический шанс, но он есть. Я в это верю! Помоги мне, прошу тебя! Если у нас получиться, то и - эвакуации не будет, и все будет как прежде, а если мы не сможем, то все будет как сейчас.
Взгляд мужчины скользит по поверхности рабочего стола: лист бумага, а на нем почти детский схематический рисунок - человечки 'девочка' и 'мальчик', взялись за руки и куда-то
– Сначала я хочу услышать, как ты себе это все представляешь?
Женщина начинает говорить. Сначала отрывисто и сбивчиво, но потом, взяв себя в руки, спокойнее и увереннее, так словно защищает свой второй диплом. А он слушает ее, не перебивая, изредка вставляя замечания, поправляя ее или задавая вопросы.
Стороннему наблюдателю в этот момент могло показаться, что тон мужчины ернический, шутовской, ироничный. Но через десять минут, то же наблюдатель отметил бы, что ирония в голосе мужчины сменилась здравой критикой готовой сорваться в конструктив. Но наблюдателя тут не было, а то, что от иронии и сарказма относительно планы этой бешеной тетки, он перешел к техническому обсуждению деталей, и сам Бортник обратил внимание только через полчаса.
Было около 11 часов дня, понедельник, когда Директор дома ?5 имени Макаренко услышала - 'Надо попробовать'.
Часть третья - 'Вторник, среда, четверг, пятница'
Вторник , 5 часов утра .
– Одинокий ВАЗик пылил в сторону города. В кабине ехали Бортник, и приглашенный из центра Кравчего его старинный знакомый - Игорь Пселл, один из 'эмигрантов' - пожарных, тихой страстью которого были ножи, да и сам он был в прошлом инструктором по ножевому бою.
Остальная боевая группа прикрытия сидела в кузове - трое 'Хунвейбинов' постарше, и двое экс-пожарных.
Своих детей у Игоря Семеновича Псела не было, но была сестра с двумя девочками, и сирота-племянник и четыре племянницы, и все в возрасте от 10 до 16 лет, - их оставлять в 'мужском' царстве Кравчего, Игорю Семеновичу не хотелось. Поэтому он и поддался на уговоры Бортника сменить место жительства.
Проникнуть в городе на автомобиле было нетривиальной задачей, учитывая гигантские пробки заторов, которые намертво запечатали транспортные артерии города. Еще труднее, оказалось, пробиться к магазину с заветным названием 'Оружие'.
'Солдата' из пожарников звали Иваном, и пацана из 'хунвейбинов' звали тоже - Ваней. Два Ивана, Бортник и Игорь смогли, расстреляв по пути двух 'обратившихся', пробиться в большой зал. А оттуда в кладовку-хранилище, правда, уже кем-то вскрытую. Там и стало ясно, что огнестрельного оружия тут нет и в помине - вынесены были все ружья. И даже крупные ножи, типа мачете. Зато ножи небольшого размера имелись в необозримом количестве - они лежали во вскрытом сейфе, под ногами, на полках. Но Бортника это, похоже, совершенно не расстроило. Он просто сказал двум Иванам: - 'Собираем все раскладухи, которые найдем. Лучше - если это будет 'бабочка', но сойдут и другие. На месте разберемся.'
Обратно дорога шла труднее, на выстрелы стали подходить другие 'обратившиеся', но, пока не атакуя, а лишь группируясь поодаль, словно бы собираясь по сигналу ломануться толпой и задавить числом.
Бортник не собирался давать им такого шанса, да и остальные тоже. С двумя рюкзаками, забитыми, по самое нехочу, банальными ножами четверка выскочила из подъезда прямо в стоящую напротив машину, мотор которой даже не глушили.
Уже на выезде из города Бортник приказал остановиться, и вместе с Пселом ужами проскользнули в открытый магазин со звучным названием 'Sex-shop'. Вернулись они оттуда буквально через 5 минут, неся в руках внушительных размеров коробку. Но лица у обоих были серьезные, и к смеху не располагали.