Мамалыжный десант
Шрифт:
Непосредственная задача группы – двадцать восьмого сентября сего года выйти в район дунайского порта Прахово вместе с нашими передовым частями. У Прахово противник располагает несколькими нефтеналивными баржами с соля-рой. Вероятно, увести вверх по реке эти посудины враг уже не успеет, и мы их захватим. Но нас интересуют не сами лоханки, а их команды. Одна из барж привлекалась немцами к работам по очень интересующему наше командование проекту. Какая именно баржа, мы не знаем. Придется ловить и трясти речников с барж.
– На самом судне, возможно, имеются следы от установки дополнительного
– Да, все верно, баржу и команду немцы выбирали понадежнее. Шанс перехватить этих матросиков есть: они не военные, ничего военно-преступного сами не совершали. Определенно они не из немцев, а вот румыны, болгары или югославы, мы пока не знаем. Ближе к району операции нам должны дать переводчика из югославских партизан, обещали самого надежного. Ну, если команда из румын, Тимофей поможет.
– Так точно, – заверил сержант Лавренко. – А большие команды на этих судах?
– Вряд ли, человек пять-шесть, иногда меньше. Это в зависимости от типа баржи, – сказал новенький старшина, все поглядывавший на медали на груди Тимофея. – Главное, найти людей, работавших с немецкими моряками. К ним есть вопросы.
– В общем, придется с поисками поспешить, пока команды окончательно не разбежались. – Нерода вновь покосился на Тимофея. – Возможно, наши будут высаживать отвлекающие десанты. Накала уровня боев у Жебриян не предполагается, противник здесь пожиже и имеет возможность отхода. Но вероятность упорных боев остается.
Намек Тимофей понял. Но что тут скажешь? Будет нужно с десантниками идти, так сделаем, не в первый раз. Главное, чтобы бронекатера поддержали и рулевые не сплоховали – фрицы, похоже, тут всю реку загадили.
Группа обсудила район предстоящей работы. На карте особых подробностей не имелось, но офицеры явно заранее изучали местность, возможно, кто-то там и до войны бывал, мелькали такие недомолвки. Сержант Лавренко, естественно, наводящих вопросов не задавал. В целом задача была ясна, непонятности и сложности уже на месте возникнут, без них не бывает.
Пора было пообедать – да и в путь. Тимофею вручили знакомый примус, продукты. Провизия шикарная, Торчок с Норычем на рынок заезжали, частью прикупили, частью болгары жратвы понадарили.
Колбаса уже поджаривалась, когда рядом присел Нерода.
– Как вообще жизнь, Тимофей?
– Нормально. Поучился. Курить вот бросил.
– Это хорошо. А там как? – старший лейтенант кивнул в сторону тыла.
– Хорошо. Жена в порядке, ждем. – Тимофей осознал, что впервые сказал «жена», но ведь так оно и было. Пусть и неофициально, что нужно будет поправить, только непонятно когда.
– Молодцы! Земляков рассказывал, просто сказочно красивая у тебя Стефания. Да и папаша у нее суров, но не такой уж дубовый. А что твой батя?
– Тут пока глухо, – признался Тимофей. – Трижды написал на адрес, ответа нет.
– Наверное, переехал или в командировке, они же там в полном напряжении сил работают, заводы восстанавливают, – утешил старший лейтенант. – Ну, майор наш и Земляков тебе привет передают, велели продолжать быть целым и лопатку не терять.
– Вон она, на месте. – Сержант Лавренко ткнул локтем надежный инструмент и продолжил резать лук. – За приветы спасибо. Стефэ пишет: вспоминают гостей, товарищ Земляков на отца большое впечатление произвел – приличный воспитанный офицер, прямо как в старину, до революции.
– Не то слово, таких приличных еще поискать, – согласился Нерода. – Наш Земляков, кстати, с собой в Москву малярию прихватил. К счастью, в легкой форме, быстро изгнали тот недуг. Может, он и нарочно: от взыскания хитро уклонялся. Слушай, готово уже вроде?
– Горячее сырым не бывает, – поддержал командира Тимофей.
Пообедали солидно и с аппетитом. Сержант Лавренко получил коллективную благодарность, совершенно незаслуженную. Чего же не сготовить по-быстрому из хороших продуктов? Стефэ памятной зимой учила, как резать-жарить, те занятия так в душу запали, что вспомнить в удовольствие…
За едой водитель Норыч (как выяснилось, человек вежливый и обстоятельный) намекнул, что недурно было бы получить общие разведсведения о тамошних дорогах и машину подготовить. Выяснилось, что о состоянии дорог мало что известно, кроме их общего направления и протяженности. Зато к подготовке машины новые бойцы группы отнеслись с энтузиазмом: оказалось, и старлей, и старшина в шоферском деле понимают, да, похоже, «додж» им и просто нравился.
Повозились, двинулись к пункту назначения. В машине стало теснее. Тимофей пристроился полулежа на ящиках, было не особо удобно, но не пехом идти, все одно благодать. Мысли в голове крутились разные, но сержант Лавренко сосредоточился на боевых. Солярные баржи искать еще не приходилось, но баржа довольно крупный объект, и, нащупав его, можно до матросов и шкиперов дотянуться. Это проще, чем на узкой косе среди тысяч врагов одного хитрого майора отыскивать. Хотя, может, и наоборот: страна-то впереди совсем непонятная.
Задремывал Тимофей, и мысли от барж снова на Стефэ дрейфовали – как там у нее пройдет? Страшно ведь. А война… Ну, тут как получится. У командования группы план имеется, с обстановкой все хорошо знакомы.
Пошло, конечно, вовсе не по плану. На войне всегда так: она же баба сумасшедшая, рожает что попало, никаких сроков и порядков не блюдет.
9. Конец сентября. Дунай
От близкой воды тянуло осенним свинцовым холодком. Странно: глубина точно известна, а кажется, бездонная прорва и есть. Тимофей удерживал лодку, уперев весло в непонятную хреновину под водой: что там за посудина и как ее притопили старательные враги, даже опытные разведчики не могли понять. Тьма нынче стояла густая, чувствовалось, что вот-вот октябрь навалится. Да еще тянуло дымом с полузатопленных, но все еще вяло горящих барж.