Мамба в Афганистане
Шрифт:
Я невольно почесал затылок, у меня осталось всего-то четыре тысячи, а ещё назад добираться. Придётся рисковать — слишком мало денег, и вообще…
— У меня осталась тысяча долларов, больше я выделить не смогу.
Саид хмыкнул и почесал свою отросшую за время ранения рыжую бороду.
— Не хватит денег тогда, — наконец резюмировал он и начал мне перечислять, что нужно купить.
Ослы, продукты, патроны, гранаты, автоматы, пулемёт — один. Гранатомёт бы ещё, но не судьба. Автоматы были разные — и хорошие, и безобразные: советские, китайские, египетские, румынские, польские, сербские и, наконец, пакистанские
Мы долго ещё судились да рядились, пока я не плюнул и не отдал ему тысячу долларов и отправил покупать всё необходимое. На что хватит, то пусть и покупает.
Саид отсутствовал двое суток вместе с ещё тремя своими подручными, наконец, третьего дня ближе к обеду он заявился на ослах в наш высокогорный аул. С моей души словно свалился огромный камень — всё же до конца я не мог быть уверен в Саиде.
— Ну, показывай, что привёз, — встретил я его.
Он слез с осла и стал сначала хвалиться купленными животными и только потом показал то, ради чего уезжал. Привёз он немного, к чему я уже готовился. Пять автоматов кустарного изготовления «мэйд ин Покистон», десять устаревших винтовок разных систем и по две наступательные гранаты американского производства на каждого бойца.
Ну и один ручной пулемёт «Брен 7,71» под патрон 7,62Х51. Да ещё и карабин СКС, его я отдал Саиду. Ну и патроны ещё. Ах да, ещё он прикупил бинокль, старый немецкий, но с цейсовской оптикой. Как раз подойдёт мне. Люблю антиквариат…
— Аль-Шафи, — обратился он ко мне, — тебе нужно всем нам рассказать, куда мы идём и для чего. Никто не хочет умирать непонятно за что, да и предательства тогда не будет.
Я перехватил удобнее старую винтовку, провёл пальцем по её потрескавшемуся от старости ложу.
— Хорошо. Собирай людей, я объясню, куда мы пойдём.
— Давай вечером у тебя в доме?
— Хорошо. Жду всех у себя.
Ещё не начало темнеть, как в мою лачугу стали набиваться все те, кто шёл со мной на поиск древних сокровищ, предсказанных Змееголовым. Постепенно все собрались. Я не торопил людей, молча наблюдая за ними. Каждый вошедший уселся в комнате, где ему было удобнее, но подальше от меня.
В свете последних событий критическое большинство либо боялось меня, либо боготворило, в зависимости от того, что я для них сделал. Наконец, все собрались. Последним пришёл Саид и, окинув взглядом всё своё воинство, пересчитал собравшихся и одобрительно кивнул.
–Все, аль-Шафи.
Я бросил возиться с винтовкой, которую очищал от вековой грязи, и посмотрел на присутствующих.
— Воины! Послезавтра мы отправляемся в поход. Что нас там ждёт? Может быть, ничего серьёзного, но мы идём в Афганистан, а он сейчас похож на старую гранату, что может рвануть где угодно. Там идёт война с шурави. Впрочем, вы и сами всё знаете. Но мы идём туда не воевать. Вас назначил ваш старейшина идти со мной. Все вы изначально готовы были ехать со мной в Африку, но обстоятельства изменились.
После моих слов калаши и нуристанцы загудели, как пчёлы в улье, обсуждая между собой услышанное и говоря при этом на своём наречии. Саид им переводил, если кто-то не понимал моих слов на английском.
— Вы могли бы заработать в Африке очень хорошие деньги и смогли бы ещё и грабить после боя! Да, так могло быть в
И опять все загудели, только теперь не как пчёлы, а словно растревоженное осиное гнездо. А я продолжал, добавив ложку дёгтя в бочку с мёдом.
— Но это будет, если мы их найдём, и нас всех не убьют за эти сокровища. Мы идём искать затерянный город, и на нашем пути могут оказаться серьёзные опасности. Каждый из вас, кто дойдёт до него и поможет мне найти древние реликвии, сказочно разбогатеет. Но путь наш будет и труден, и опасен. Готовьтесь, мои воины, мы должны стать единой командой, чтобы найти и победить. А сейчас каждый из вас получит аванс по пятьдесят долларов, чтобы потратить их здесь или передать своим родным. Оружие у нас есть, продовольствие тоже, поэтому в путь, мои воины!
Теперь все радостно загудели, а когда стали получать из рук Саида деньги, то и вообще сияли, словно местное солнце, что внезапно поднялось над вершинами гор. Дольше их держать смысла не было, и я всех отпустил готовиться к походу. Остался только Саид.
— Это правда, про город?
— Правда, — кивнул я.
— А откуда ты узнал?
— От верблюда, Саид.
— Но откуда здесь верблюды, аль-Шафи? И они не умеют разговаривать!
— Оттуда же, откуда и твои пустые слова, Саид. Неужели ты думаешь, что я раскрою тебе, откуда я узнал об этом? Достаточно того, что я узнал уже давно и поэтому приехал сюда. Но я до конца не мог быть уверенным, что мне удастся найти много охотников. Не каждый захочет рисковать своей шкурой, шагая неизвестно куда. Да и говорить об этом открыто я не считал нужным, не та тема для похвальбы.
— И поэтому ты всем запудрил мозги с Африкой?
— Нет не поэтому, и мы ещё туда поедем, но не все и не сразу. Я не провидец, чтобы знать, что будет завтра или через месяц. Я обычный целитель и могу видеть только то, что доступно любому человеческому взгляду. Не больше, но и не меньше.
Услышав эти слова, Саид скептически усмехнулся. Я пожал плечами.
— У меня есть дар предвидения и интуиция, но я не могу предугадать всё и точно не знаю, где находится этот самый город. К тому же, если мы всё-таки его найдём, нам ещё предстоит отыскать тайник, а это будет нелегко. Зато награда должна быть очень достойной. Но вот моджахеды могут нам помешать в этом, если узнают нашу цель.
— Они не узнают, но помешать действительно могут, — согласился со мной Саид. — Сейчас нет единства у нашего народа. Каждое племя живёт само по себе, а ещё и все воюют между собой за американские деньги, оружие, продовольствие. Афганистан и Пакистан — бедные страны. Кто-то выращивает опиумный мак и вывозит его в Пакистан, кто-то просто воюет, а кто-то ходит и грабит всех подряд. Нет единства в моей стране.
Я улыбнулся.
— Единства нет нигде, но я тебе понял, Саид. Иди, отдыхай, утро вечера мудренее.