Маме – мечтательнице, как я
Шрифт:
Я отодвинулась на тропе, напоминая, что он – мой наставник, у которого была борьба личностей, и он злил меня не меньше, чем интриговал. Но это не важно, потому что я не собиралась заводить летний роман. Ни за что. Мне хватало сложностей в жизни.
– А про мои результаты не спросишь? – я чуть ускорилась, мы добрались до последней мили.
– Да. Какие они?
Легкие пылали, но я терпела. Я не замедлялась, когда становилось неприятно. Я бежала вперед.
– Веселее оставить это воображению, да?
Он хмыкнул и догнал
– Хорошо учишься?
Я улыбнулась.
– Хорошо.
– И платят за это?
– Раз хорошо учусь, то платят.
Кэллам впечатлено кивнул мне.
– Разве ты не стремишься к совершенству везде?
– А ты? Как у тебя?
Кэллам пожал плечами.
– Смотря что ты имеешь в виду.
– Я про оценки.
Он покрутил шеей.
– Да, мои оценки достаточно крепкие, чтобы получать хоть немного.
– Отлично учишься?
Он молчал пару секунд.
– Только если подтянусь до уровня гения к экзаменам.
– Так ты говоришь, что плохо учишься?
– Так я говорю, что не все знаю на отлично, хоть и быстро бегаю.
Мы были близко к лагерю, и я видела некоторые домики.
– Я не привыкла к такой твоей скрытности.
– А я – к такому твоему вниманию к деталям.
Кэллам не был глупым. Но и не казался мне бездельником. Может, он получил раз в жизни четверку и считал, что это конец света.
– Так какой у тебя средний балл? – спросила я.
Он фыркнул.
– Это лучше оставить воображению.
– Правда?
– Правда, – он ускорился на последней сотне метров к лагерю. Я с трудом поспевала.
Я не давила дальше, но, когда мы остановились на большой поляне, он упер руки в колени, отдышался и сказал:
– Скажем так, у меня еще есть время поработать над этим. Но, даже если я все силы направлю на учебу, как в том году, результат будет средним.
Я медленно ходила кругами по траве, чтобы остыть, сжав руками голову, пытаясь отдышаться.
– Для того, кто не решил насчет колледжа, – выдох, вдох, – ты явно много думал об этом.
Он пожал плечами.
– То, что я не решил, не значит, что я не обдумывал варианты.
Я снова дышала нормально, жжение в ногах почти пропало.
– Хочешь позавтракать тут в десять?
Я не знала, что собиралась спросить, пока не сделала это. Как и первые несколько раз, Кэллам ел один все время. Я не знала, хотел он этого сам, или так сложилось. Может. Не стоило спрашивать, но я устала есть в одиночку. Мама присоединялась порой, и Гарри оставался на пару минут, а потом уходил за столик к друзьям–проказникам. И, хоть Кэллам О’Коннор был загадкой, он мне нравился.
Он покачал головой, капли пота слетели с его волос.
– Эй, спасибо за предложение, но мне на смену через час.
Я схватила ногу за спиной, чтобы размяться.
– Времени на душ и еду полно.
–
Я ощущала себя после бега так, словно могла захватить мир с кулаками, связанными за спиной.
– Ты не спал ночью? – спросила я, когда он зевнул снова и пошел к домикам работников.
– Нет. А ты? – он помахал и пошел дальше. – Спасибо за пробежку, Финикс. Мне нравится вызов.
– И мне, – крикнула я. – Хоть это не был вызов. Для меня.
Он рассмеялся, но явно разгадал мой блеф, судя по взгляду.
– В то же время завтра?
Я улыбнулась.
– Не опаздывай.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ
Два дня спустя он принес мне ботинки для похода в горы. Хорошие.
Они ждали на крыльце домика, когда я вернулась перед завтраком, с запиской «Мифической птице от Славного голубя» на коробке. К счастью, я обнаружила их раньше, чем родители или Гарри. Не хотелось объяснять ни записку, ни ботинки.
Не было обертки или карточки. Не было чека, и я не знала, сколько денег ему вернуть. Просто коробка с обувью, от которой я задумалась о цели этого подарка. Если вообще были причины. Ему было восемнадцать. Он должен был знать, что парень не должен оставлять девушке подарок без объяснений. Такие игры запрещались.
Я пыталась придумать, как лучше поблагодарить его, пока завтракала позже тем утром.
У меня был выходной из–за того, что Бен не стал вписывать меня в семейный день. Если бы он спросил у меня, то знал бы, что я бы с радостью поработала сверхурочно.
Он пока еще надеялся вернуть семью Эйнсворс, в отличие от меня, но со временем он сдастся. Человек не мог смотреть на то, как мы живем, и надеяться, что мы разберемся с этим.
Доза семейных пыток сегодня состояла из канатного курса, что меня устраивало, ведь я могла захотеть там повеситься к концу дня.
Я ходила на канатные курсы пару лет назад для объединения команды по бегу, это было весело и сплотило нас. Но то, что сближало одних людей, могло сказаться иначе на нашей семье. Я знала это по опыту. Рождество, дни рождения, события, что требовали собираться за столом… То, что у многих в мире было приятным событием, считалось редкой и жестокой формой пытки в моей семье.
Мы прошли к канатному курсу, все стали окружать Кэллама, который показывал, как надевать снаряжение. Как только он закончил, Кэллам разделил нас на три группы. Мы с Гарри оказались в его группе. Может, намеренно. Вряд ли нам бы вот так повезло. Я не знала, почему вообще задумывалась о таком.
– Финикс? – Гарри стукнулся кулаком о кулаки друзей и повернулся ко мне.
Я подавила желание обнять его. Я так скучала по нему. Он все время проводил с новыми друзьями, и я старалась не обижаться.