Мамы-мафия: противоположности разъезжаются
Шрифт:
– Они живут на Пеллворме! – На мою голову приземлилась полная горсть муки, и мука посыпалась мне на лицо.
– Это Юлиус! – радостно взвизгнула Эмили.
– Но по ошибке! – захихикал Юлиус.
– Когда – я – познакомлюсь – с – твоими – родителями? – повторил Антон, не выпуская моей руки.
Я поняла, что больше не смогу обходиться отговорками. Я сдула муку с глаз и сказала:
– В следующую субботу.
Антон этого не ожидал. Он выпустил мою руку и поболтал ложкой по сковородке. Потом он снова недоверчиво поглядел на меня.
– У них будет отпуск в Шварцвальде, и они по дороге
О Боже, это будет мой конец.
– Хорошо, – сказал Антон, и ледяной тон его голоса растаял. Он снял свою обсыпанную мукой дочь со столешницы и смёл с неё муку. – Я принесу с собой вино.
– Отлично. – Отлично! Вино мне понадобится в больших количествах.
*
У герра Мозера, владельца хозяйственного магазина Мозера, было уже три предложения на его помещение. Одно от бюро путешествий «Пальмы» на той же улице, одно от сети булочных и одно от людей, которые хотели открыть магазин экологически чистых продуктов. Мне показалось, что он уже остановился на бюро путешествий.
– Знаете, наискосок у нас уже есть булочная, а хорошие овощи продаёт по соседству герр Ву, – сказал он и облокотился на хромированный миксер. – Кроме того, эти экологические типы в денежном отношении не такие уж… – Его фраза повисла в воздухе, а его взгляд не отрывался от Труди, которая заплела сегодня много мелких косичек и надела вязаный беретик и лиловое платье до колен. На ногах у неё красовались шерстяные чулки в тон беретику и лиловые сапожки, а на шее болталась цепочка с огромной пентаграммой.
– Это не эко, это скорее этно в сочетании с ретро восьмидесятых и налётом готики, – пробормотала Анна, которая в своих поношенных джинсах и мешкообразном свитере явно не соответствовала идеальным представлениям герра Мозера о заслуживающем доверия деловом партнёре.
Я поняла, что нашим надеждам не суждено будет сбыться. При этом магазин был отличный. Особенно если убрать обстановку герра Мозера с оставшимися товарами и освежить стены краской. Торговая площадь – шестьдесят квадратных метров, за ними складское помещение, небольшой офис, маленькая кухонька и огромная ванная. На изогнутый фасад витрин я не могла наглядеться. Будет позорище, если на эту жемчужину наклеят плакаты с надписью «Горящий тур – Турция 4 звезды – всё включено – две недели только за 765 евро».
Но герр Мозер, очевидно, чувствовал себя обязанным людям из бюро путешествий.
– Мы с женой однажды летали на Тенерифе от «Пальм», – сказал он. Его жена умерла в позапрошлом году. Собственно говоря, должно было произойти наоборот, пояснил нам герр Мозер: он должен был умереть прежде жены, на этом была построена вся их страховка. Сейчас ему придётся остаться в квартире над магазином и жить со сдачи магазина внаём.
– Где вы покупаете обувь? – спросила Труди.
– Я… – Герр Мозер посмотрел на свои туфли. – Этим всегда занималась моя жена.
– В будущем, если вам понадобятся новые туфли, вам нужно будет только спуститься с лестницы, –
– Сколько стоят вон те лавовые лампы? – спросила я, отвлекая его.
– Синяя или красная? – уточнил герр Мозер.
– У помещений очень большой потенциал. – Мими наконец завершила осмотр и снова присоединилась к нам. Хорошо, что по контрасту с Труди она была в чёрном брючном костюме и с очень элегантным портфелем. И в очках, придававших ей довольно серьёзный, немного строгий вид. Я и не знала, что у неё слабое зрение.
– Стоимость аренды магазина, конечно, не слишком низкая, – сказала Мими, поправляя очки. – И состояние… хм… очень…
– Я всё приведу в порядок, – перебил её герр Мозер. – До конца месяца здесь всё будет убрано, потом придут маляры. Бюро «Пальмы» хотело бы въехать уже в декабре.
– Мы сможем открыться самое раннее в феврале, – сказала я. Тут нечего притворяться: поход в банк насчёт финансирования нам ещё только предстоит, а список формуляров и разрешений, которые мы должны были заполнить и подать, оказался ужасно длинным. Кроме того, мы бегло ознакомились с книжкой «Коротко об обуви» и выяснили, что никто из нас не знает разницы между Джодхпур-ботинками и Челси-ботинками. Семинар по розничной торговле, на который мы записались, состоится только в январе. Мы надеялись, что после семинара мы станем немного умнее.
– И полы надо заменить, – сказала Мими, показывая на глубокий порез в линолеуме.
– Верно, – добавила Труди. – Этот пол выглядит как блевотина.
Сейчас, когда она это сказала, я тоже это заметила. Узором линолеума служили разводы в горчично-жёлтых и коричневых тонах. Анна положила себе ладонь на живот. Бедняга до сих пор страдала от утренней тошноты.
– В своё время это был последний писк, – пояснил герр Мозер. – Кроме того, на нём не видна грязь. Вы себе не представляете, что сюда тащат люди.
– Представляем, – сказала Мими. – Поэтому новое покрытие должно быть устойчивым к повреждениям, а это стоит денег! – Она вздохнула, и герр Мозер тоже вздохнул.
– Всё так подорожало, – пробормотал он. – А годы уже не те. Раньше я всё делал сам.
– А рабочие так ненадёжны, – заметила Анна. – Если мы получим магазин, мы возьмём на себя ремонтные работы.
– Вы? – герр Мозер посмотрел на каждую из нас по очереди.
– Мы позаботимся о рабочих. Перестелем полы, организуем электрика и маляров, – сказала Мими. – Всё за наши деньги и высокого качества. Вы можете спокойно себе отдыхать и не платить ни цента.
– Где тут подвох? – спросил герр Мозер, причём мы задали себе тот же вопрос. Конечно, Мимин муж Ронни был начальником отдела в огромном строительном магазине, но он не мог организовать нам паркет и краску бесплатно.
– Никакого подвоха, – сказала Мими. – Правда, арендную плату мы будем платить только с марта.
– Понятно, – сказал герр Мозер.
– Понятно, – сказали Труди, Анна и я.
– Вы можете всё спокойно посчитать, – заметила Мими. – «Пальмы» будут платить аренду с декабря, но ремонт остаётся за вами. Более того, вы должны всё успеть за месяц.