Мамы-мафия
Шрифт:
– Я не могу сегодня идти на урок фортепьяно, у меня болит живот, – сказала Лаура-Кристин.
– Ах глупости, – ответила Фрауке. – Я знаю, что у тебя такое. Ты стыдишься перед герром Людвигом из-за своих расцарапанных прыщей. Но это глупо, Лаура-Кристин. Герр Людвиг смотрит не на твои прыщи, а на то, как ты играешь на пианино.
– Но у меня действительно болит живот, – сказала Лаура-Кристин.
– Лаура-Кристин Крёлльман! – строго заявила Фрауке. – Знаешь ли ты, собственно говоря, сколько платит твой отец за то, что
– Ладно, – сказала Лаура Кристин. – Сегодня нет пирога?
– Ты можешь взять фрукты, – ответила Фрауке. – Всё, кроме бананов и винограда. И поторопись, пожалуйста, герр Людвиг не должен ждать!
Лаура-Кристин взяла из вазы с фруктами яблоко.
Фрауке вздохнула.
– Я думаю, с маскирующим карандашом прыщи выглядят ещё хуже.
Ребёнок на коленях у Сабины хрипло закашлялся.
– Это звучит нехорошо, – сказала будущая мама. – Надеюсь, она не заразная?
– Она пышет здоровьем, – ответила Сабина.
– Извини, но я беременна! – сказала будущая мама.
– Не беспокойся, этого никто не забыл, – ответила Сабина.
Ребёнок опять хрипло закашлял. Из его носа показалась желтоватая сопля. Беременная с отвращением на неё уставилась.
– Дарзда тозе хоцет, – сказал ребёнок, не выпуская соску изо рта.
– Нет, ты должна остаться с мамой, Карста, – сказала Вибеке, которая привычно сложила домик Барби и засунула его подмышку. Карста и Вибеке – это были, разумеется, не какие-то широко распространённые имена. Я, во всяком случае, ни разу не слышала, чтобы кто-либо рискнул так назвать детей.
– Вы можете взять Карсту с собой и присмотреть за ней, – сказала Сабина. – В конце концов, вы уже большие. И следи, чтобы она не подавилась, Вибеке.
Дети, бормоча, удалились.
– В прошлый раз Карста съела одну из туфелек куклы Барби Софии, – сказала темноволосая загорелая женщина в брючном костюме. – Может быть, она его вдохнула и поэтому так ужасно кашляет.
– София это всё придумала. Соня, – сказала Сабина. – Как и это дело с расчленённой куклой Барби Мелизанды. Чёрные сатанинские ритуалы с похищенной куклой – как будто Вибеке и Флавия на такое способны! Я скорее поверю в то, что София тайно насмотрелась ваших фильмов ужасов.
Загорелая вздёрнула брови.
– У нас нету фильмов ужасов, – сказала она.
– Какой божественный покой, – сказала Фрауке, глубоко дыша. – Теперь мы можем начать.
Я тут же выпрямилась на своём месте. Сейчас что, будет проверка знаний иностранного языка?
– Есть пирог? – спросила Гитти.
– Только фрукты для детей, – ответила Фрауке. – Мы ведь все на диете.
– А я нет, – сказала Гитти. – Если я не буду есть каждые два часа, у меня упадёт уровень сахара. Это из-за моей щитовидки.
– Почему все толстые говорят, что у них
Кто это Аня?
– Аня?
Анна вздрогнула.
– Я не в курсе, – сказала она. – И меня зовут Анна.
– Но Анна не толстая, – сказала я, поняв, что нет никакой Ани.
– Ну да, а земля не круглая, – ответила Сабина.
– Я сделаю себе кофе с молоком и большим количеством сахара, – сказала Гитти и поднялась. – Сделать и тебе, Констанца? Я хорошо управляюсь с адской машиной Фрауке.
– Да, спасибо, – ответила я.
– Я также знаю, как работает замок от детей в баре, – шепнула мне Гитти, проходя мимо меня. – Ты не хочешь капельку «Бейлиса» в кофе?
– Да, спасибо, – опять ответила я.
– Я, кстати, Эллен, мама Тимми и корешочки. Мой муж – зубной врач, – сказала Анне будущая мама. – В какой больнице ты работаешь?
– Санкт Агидиус, ответила Анна.
– Но у неё ужасная слава, – заметила Эллен.
– Совсем нет, – возразила я.
– Да. Они дают наркоз только тогда, когда пригрозишь им адвокатом, – сказала Сабина. – Одна моя подруга там чуть не сдохла. Говорит, никогда больше в Санкт Агидиусе!
– Ну, я справилась с Тимми безо всякого наркоза, – заметила Эллен. – Верно, Тимми?
Маленький мальчик у пальмы кивнул. Он был, вероятно, тоже высокоодарённый, оснащённый феноменальной памятью. Зато его игра с шариками была довольно тупой: два шарика вверх, три шарика вниз. Два вверх, три вниз. Но что я знала о высокоодарённых детях и их играх! Может быть, Тимми мастерил мотор для космического корабля или что-то в этом роде.
– Не сделаешь ли ты и мне кофе латте, Гитти? – крикнула загорелая женщина булькающему кофейному автомату.
– Это уже второй. Ты же знаешь, что слишком много кофеина вредит будущему малышу, Соня? – сказала Эллен.
– Одна-две чашки в день не вредят совершенно, – возразила Соня. – Точно так, как нам не повредил отпуск на Карибах.
– А я читала совершенно противоположные исследования, – ответила Эллен.
– А что ты скажешь как акушерка? – обратилась Соня к Анне.
– Ну, во время моих беременностей я тоже пила кофе, – сказала Анна.
– Вот видишь, – заявила Соня Эллен.
– Она тоже работает в Агидиусе, – сказала Эллен.
– Твои родители живут на Силте, я слышала, – обратилась ко мне Сабина.
– На Пеллворме, – удивлённо ответила я.
– Пеллворм? – повторила Сабина. – Не думаю, что я знаю кого-то, кто проводит отпуск на Пеллворме. – Она бросила на Фрауке довольно-таки упрекающий взгляд.
– Проводят, и более чем достаточно, – сказала я. – Поэтому мои родители переделали сарай в летний домик.
– Сарай, – сказала Сабина и снова бросила взгляд на Фрауке.