Мамы-мафия
Шрифт:
– Но это с хорошей целью, – заметила Анна. – И поверь мне, когда появится ребёнок, с зачатием второго у вас не будет никаких проблем. Это удастся сразу, такой высокой будет концентрация спермы.
– И тогда ты тоже станешь членом Общества матерей, и мы все номинируемся на «Германия ищет супер-маму», – обрадовалась я.
Когда мы сделали уже два круга по зелёной зоне, нам навстречу выбежала ещё одна спортсменка. Это была подруга Фрауке Сабина Язык-сломаешь-Зюльцкопф или как там её двойная фамилия, мама Ва-банки и Коросты, заместительница главной мамы в Обществе матерей, успешная деловая женщина
Я улыбнулась ей так нейтрально, как могла, но её взгляд равнодушно скользнул по мне и остановился на Мими.
Она внезапно замерла и воскликнула с радостью в голосе:
– Вот это да! Мими Пфафф! Я не видела тебя целую вечность!
– Сабина Цигенвайдт! – сказала Мими.
– Цигенвайдт-Зюльцерманн, – поправила Сабина, и они с Мими поздоровались, касаясь друг друга щеками – левой, правой. – Скажи, как твои дела? Верен ли слух, что ты ушла с работы?
– Да, – ответила Мими. – Отпуск с целью поиска новых ориентиров.
– Да, я слышала про твою потерю слуха, драматично, в самом деле, а потом ещё и этот выкидыш, бедняжка, а биологические часы тикают, не правда ли, тик-так, тик-так. Я ужасно рада, что я закрыла тему потомства, Карсты и Вибеке мне совершенно достаточно, во время кесарева сечения с Карстой я прошла стерилизацию, всё, как говорится, в одном флаконе, чтобы мой шеф мог спать спокойно. Каждый раз, когда я уходила в декрет, он был в шаге от инфаркта, бедняга.
– Ах, ты работаешь всё там же? Я думала, что у вас всё на грани развала, – заметила Мими.
– Нет, это были только слухи. Когда любишь свою профессию и загребаешь столько, сколько я, то просто не можешь позволить себе делать большие паузы, даже ради детей. Дома я бы стала до смерти скучать, а ты нет? Ах, прости, я зря так выразилась, конечно, совершенно другое дело, когда человек вынужден сидеть дома по состоянию здоровья, верно? Но сейчас, пожалуйста, пожалуйста, скажи мне, что потомство на подходе, чтобы я могла тебя поздравить.
– Нет, никакого потомства на подходе, – ответила Мими. – Я всё ещё взвешиваю плюсы и минусы. Всякий раз, когда я вижу других матерей, я думаю, ах, лучше не надо, иначе в конце концов я стану такой же сумасшедшей!
– Но тебе не стоит долго ждать, – сказала Сабина. – Начиная с тридцати пяти вероятность забеременеть резко падает, как ты наверняка знаешь. На меня стоило только посмотреть, и я уже беременела, но у меня есть много знакомых, которым это удалось только в результате многочисленных искусственных оплодотворений, ты здесь не исключение. И это может стать большой проблемой для брака. Ты, собственно, по-прежнему вместе с твоим Ронни?
– Да, разумеется, – ответила Мими. – Недавно мы ездили на четыре недели в Тайланд, путешествие через всю страну, очень интересно.
– Да, но усыновить иностранного ребёнка – это не то же самое, поверь мне. Слушай, я должна бежать, сегодня я в виде исключения бегаю вечером, потому что завтра рано утром мне лететь в Мюнхен, программа дальнейшего обучения, ну ты знаешь, мне ещё нужно уложить чемодан, поиграть с дочерьми, обиходить мужа, то есть чмоки-чмоки и тьфу-тьфу-тьфу, чтобы у тебя побыстрее получилось с оплодотворением. Когда
И, ещё раз расцеловавшись с Мими, она убежала.
– Что это было? – спросила Анна, которая слушала весь диалог с растущим недоумением. – Надо перекреститься и повесить на шею венок из чеснока.
– Мы были вместе в аспирантуре и потом посещали курс БВЛ, – сказала Мими. – При всей моей скромности я должна сказать, что Сабина всё время была второй. Она всегда была ужасно честолюбива, но я тем не менее была лучше. Кроме того, у меня были лучшие парни. Поэтому она ненавидит меня уже целую вечность.
– Но вы друг друга по-дружески целовали, – заметила я.
– Ну, это ни о чём не говорит, – ответила Мими. – Кроме того, она больше меня не ненавидит, потому что сейчас она считает себя победительницей нашего заочного соревнования: у неё есть, в конце концов, и то, и другое – и дети, и карьера. А я – я бесплодна, как пустыня Гоби.
– Зато у тебя лучшая фигура, – заметила я.
– И твои уголки рта не свисают на плечи, – добавила Анна.
– Пока нет, – ответила Мими.
– Кроме того, ты в любой момент можешь вернуться на работу, – сказала я. – Если не получится с ребёнком. Боже, какая она противная! Как она тебе намекала насчёт искусственного оплодотворения…
– Ну да, – сказала Мими и вздохнула. – Я тоже не ангел. Сейчас, возможно, создаётся такое впечатление, что из нас двоих она – ядовитая змея, но я тоже кое-что себе позволяла. Пару лет назад, когда Сабина была беременна, наш совет предприятия обратил внимание на её фармацевтическую фирму. Сабина и некоторые другие женщины хотели после родов выйти на полдня. А я посоветовала директору фирмы не соглашаться на это нерентабельное предложение. Или выходить на полный день, или вообще не выходить, времена сейчас суровые, и женщины на рынке труда хотят одинакового обращения с мужчинами. Поэтому Сабина должна была вернуться на свою должность сразу же, как только она после родов встала на ноги. Наверняка Бог меня за это сейчас наказывает.
– Ох, ох, – сказала Анна. – Кое-кого ребёнком тоже слишком рано высадили на горшок, да?
– Тебе срочно нужна чистка, – заметила я. – Поговори об этом с Труди. Она уберёт твоё пропыленное чувство вины быстрее, чем какой-нибудь психолог.
– В эту ерунду я не верю, – ответила Мими.
Планы, которые нарисовал Макс для Неллиного домика на дереве, впечатляли. Это не был небрежный чертёж цветными карандашами, это был сделанный на компьютере архитектурный план с горизонтальной проекцией, видом спереди и видом сбоку. У Макса получилась смесь пиратского корабля, рыцарской крепости и телефонной будки, построенной между двумя старыми буками, которые росли в задней части сада так близко друг к другу, что их ветви соприкасались. Ветви были достаточно сильными, чтобы выдержать домик вместе с детьми, но я не считала, что домик необходимо воздвигать на четырёхметровой высоте.