Манагер [СИ]
Шрифт:
По дороге в свою комнату я высказал это Риле, она хихикнула и махнула на меня рукой:
— Да не лезь ты в это дело! Они достаточно взрослые, чтобы разбираться в таких вещах! Перебесятся. Да и пусть немного отойдут душой — после тех ужасов, что они испытали. Ты не думаешь, что у них вообще могло в мозгах повернуться чего-нибудь? Представь — у девчонки на глазах её сестру на кол сажают! Да пусть немного развлекутся, не будь ханжой! Иногда мне кажется, что тебе не двадцать семь лет, а все сто!
— Да ну вас всех...запри дверь и никого ко мне
Быстро поглотив то, что мне принесли в номер — столик уже был накрыт — я сбросил с себя простыню и плюхнулся на застеленную кровать, опрокинувшись на спину, как упавший лесной великан. Я был сыт, чист, рядом красивая женщина — да что ещё надо в жизни? Ну не счастлив ли я? Тело ныло от перегрузок, в голове кружились события последних дней, картинки, голоса...я стал засыпать, не обращая на попытки Рилы реанимировать моё естество. Кышь, разврат, я спать хочу!
Утро началось с того, что мне приснился огромный кот — он мурчал, тыкал меня носом в щёку и нос, потом начал меня топтать, ходить по мне, щекотать усами...я заворчал и попытался скинуть этого кота, но моя рука угодила во что-то гладкое, упругое и очень даже приятное на ощупь.
Открыв глаза я увидел хихикающее лицо Рилы, которая щекотала меня краешком полотенца и целовала в лицо:
— Что, проснулся?! Наконец-то! Я тут прыгаю по тебе полчаса, а ты, как убитый! Совсем забыл свою подругу, никакого внимания не оказываешь! Ну-ка исправляйся!
И я исправился. Довольно качественно. Так, что мы перешли к разговорам о жизни только через час, лёжа рядом и глядя в потолок, удовлетворённые и расслабленные.
— Что там с Карнуком — вспомнил я, когда смог отдышаться и стёр с тела любовный пот влажным полотенцем.
— Нормально всё — проснулся, поел. Сидят все толпой у Рункада в комнате, хихикают, тискаются, визжат и несут всякую хрень — чего ещё могу делать подростки, когда собираются в одной норе? Кстати — с Рункадом в купальне не наши девчонки были, как ты подумал — развратник ты эдакий, а служанки — есть там две молоденькие такие, смазливые, они ему весь вечер глазки строили, а потом помыли...как следует. Так что ты на наших девок не греши — они у нас чуть не святые!
— Да ну вас...святые — ухмыльнулся я — а святее всех — ты!
— Да на меня молиться можно, бессовестный! Я за тобой, как верная жена, через весь мир потащилась! И я не святая при этом? — Рила нешуточно врезала мне рукой по голому заду, отпечатав на нём чёткий рисунок её, довольно крепкой руки — сейчас оторву тебе всё, чем ты думаешь! Вы, мужики, всё-таки неблагодарные скоты!
— Ладно, ладно — святая! — пробурчал я — давай вставать — нам ещё неделю тащиться до столицы, время-то уже небось к обеду.
Мы оделись в приготовленную чистую одежду — её занесли, как сказала Рила, ещё спозаранок, и пошли поднимать наших спутников.
Как и сказала моя подруга — поднимать их
Впрочем — он и сам не знал этого. С его слов, набежавшая волна врезала его головой о бочку с маслом, а после этого он уже ничего не помнит — очнулся только тут, в гостинице, на постели возле Рункада. Да, смутно помнит какие-то голоса, какие-то фигуры, но ничего конкретного сказать по этому поводу не может.
Я ещё раз подивился превратностям судьбы — погибло множество народа, корабелы, которые плавали, как рыбы, а пацан, который и плавал-то едва-едва, выжил и не утонул даже после страшного удара по голове, после которого и олимпийский чемпион по плаванию лёг бы на дно, как топор. Можно по всякому об этом судить — удача, или рок, или божественное провидение, но многим вещам нет объяснения ни в этом мире, ни в другом. Гибнут подготовленные, сильные люди и спасаются случайные, абсолютно, казалось бы, не приспособленные к жизни — почему так? Кто знает...божественное провидение.
— Давайте подниматься, завтракать и пора в дорогу! Отдохнули и хватит! — я решительно распахнул дверь комнаты Рункада и зашагал вниз. За мной, как выводок утят, последовала вся остальная братия. Усмехнулся — что-то я быстро обрастаю собственной челядью, эдак скоро денег на прокорм многочисленной своры не хватит!
Мы спустились вниз — трактирщик встретил меня дежурной улыбкой и сказал:
— А ваши уже уехали! Вы ещё надолго тут задержитесь?
— Кто уехал? — не понял я, и сердце моё заныло в ожидании неприятностей.
— Ну ваши люди, с которыми вы вчера приехали! — недоумевающее сказал трактирщик — они сказали, что вы велели забрать сдачу, что у меня осталась от ваших денег, запрячь повозку и выехали, когда ещё только рассветало! Как, разве вы ничего не знаете?
Я уселся за ближайший столик и бессильно положил руки на колени — ну что сказать, человеческое паскудство не имеет ни границ, ни времён, ни ограничений по нахождению в каких-то мирах. Плакали наши шесть тысяч монет. Плакали все мои усилия — скоты нормально нас обнесли, как лохов.
Мои ребята притихли, чувствую неладное, а Норсана даже пустила слезу, захлюпав носом — поняла, что придётся тащиться пешком, вместо того, полёживать на боку или сидеть в просторной повозке. Глянув на хмурых ребят я усмехнулся и подмигнул им:
— Ничего, пешочком пройдём! А ублюдки всё равно будут наказаны за свою подлость — не нами, так богами! Сейчас завтракаем, закупаем продуктов в дорогу и пошли! — и добавил по русски под нос — ничего, наши деды вон пол-Европы прошагали, Берлин брали — и живы, нас ещё сделали, таких хороших! Выживем.