Маньчжурия. 1945
Шрифт:
Вот только что теперь с домом? На одной из станций пересекся с земляком, оборонявшим родной Воронеж под командованием Голикова. Тот мне и рассказал, как костьми ложились наши бойцы, защищая город, как его ровняли с землей, как зверствовали венгры и бежали итальянцы… Мадьяры дрались яростно, ожесточенно, являясь, пожалуй, самыми стойкими союзниками немцев в бою. Итальянцы были куда слабее и не особо стремились умирать за Гитлера, зато переплюнули венгров в плане зверств – в Россоши фашисты даже концлагерь организовать умудрились. А что они творили в городе – это будет трибунал разбираться… Двести двенадцать дней наши бились за Воронеж – и ведь смогли его отстоять у фашистского
– Не поверишь, кто нам подсобил. Алтайцы! Смелый народ, и стрелки хорошие. Гибли без страха… – осекся товарищ. – И Лизюков погиб, светлая память.
Я только молча скрипел зубами. Война перевернула жизни у всех.
– Нет больше твоего правого берега, земляк. Только руины и остались. Уходя, нацисты взорвали все, что уцелело во время артобстрелов и бомбежек. Университет наш на воздух, а? И как после такого Гете читать? А Маркса? – завершил риторическим вопросом свою речь земляк-лейтенант. – Но я не расстраиваюсь, в «Правде» написали, что уже заново отстраивают город. Авось, как вернемся домой, уже и у нас будет по своему углу, а?
В горле стоял ком. Я молча протянул руку и обнял товарища.
– Забайкальский? – с надеждой спросил лейтенант.
– Нет, Владивосток.
– Ну, бывай, земеля. Береги себя, авось дома встретимся. Вспомним…
– Обязательно встретимся…
Странно было в этой бескрайней степи, по которой когда-то скакали всадники Чингисхана, встретить человека с родных донских берегов.
Нашим раздали небольшие брошюры: «Милитаристская Япония» и «Вооружение и униформа Императорской Японии». А в моем планшете было письмо с пломбами, адресованное командующему фронтом. «Лично в руки». Честно сказать, у меня было непонятное ощущение нереальности происходящего. Ну вот же, уже победили! Но снова в бой… Эти мысли сменялись злостью на японцев. Неужели не понимают, что без Германии их просто раздавят?! Не могут капитулировать – или не хотят? Или верят, что сумеют отбиться и отстоять хотя бы часть ими завоеванного? Значит, плохо их бьют на островах американцы… Значит, хроника боев на Тихом не говорит всей правды.
– Японцы очень сильны в обороне, упорны и стойки, – веско говорил Сергей. – Если сразу не опрокинем, увязнем.
– Ну командующие-то не глупее нас, как думаешь? В Генштабе прекрасно это понимают. Да и маршал Жуков явно поделился опытом, он япошек крепко разгромил у Халхин-Гола, несмотря на всю крепость их обороны, всю стойкость и фанатизм! Осталось только повторить, пусть и в большем масштабе… Но и мы ведь теперь куда сильнее, чем в тридцать девятом! А как победим, тогда уже с чистой совестью домой, ребята! – Леха был самым веселым из нас. Он искренне верил, что новая война закончится быстро, и мы наконец-то окажемся дома.
«Навалимся с американцами с двух сторон и раздавим милитаристов».
– Шесть лет прошло… – мрачно возражал ему Серега. – А они ведь там тоже не в бирюльки играли.
Наш связист прав. Императорская армия с тридцать седьмого года воевала в Китае, успела попробовать советскую оборону на зуб, но по зубам получила крепко. Дважды. А в сорок втором флот Японии внезапно напал на Перл-Харбор, Оаху, Гавайи. Ударив по главным морским базам янки на Тихом океане, японцы рассчитывали исключить Соединенные Штаты из строя на достаточно долгое время… Времени должно было хватить, чтобы создать огромную империю в Юго-Восточной Азии и защищаемые буферные зоны для дальнейшей защиты от любой агрессии.
Однако, по не совсем ясной мне причине, японцы не потопили американские авианосцы – главную ударную
Но и японцы сразу же после нападения на Перл-Харбор начали масштабное наступление на англичан и янки в Восточной и Юго-Восточной Азии, одновременно ударив на Британский Гонконг, Таиланд, Британскую Малайю, Голландскую Ост-Индию, Гуам, остров Уэйк, острова Гилберта, Борнео и Филиппины… Их успех был просто ошеломляющим! Пожалуй, его вполне можно сравнить с успехами вермахта в 1941-м. Победы в Новой Гвинее, Сингапуре и Бирме чередовались с победами в Юньнани и Индии, на Соломоновых островах, Тиморе, Острове Рождества и Андаманских островах… В Сингапуре в плен японцам с позором сдались более восьмидесяти тысяч солдат Британского содружества! А на Филиппинах – около ста тысяч американцев.
Лучше бы они дрались до последнего. Батаанский марш смерти унес жизни до десяти тысяч солдат – такое ощущение, что японцы желали перещеголять немцев в жестокости.
Как ни странно, первое поражение армии императора Хирохито нанесли австралийцы под командованием генерала Клауза. Чуть позже стряхнула с себя пыль и Америка, чья авиация медленно, но верно переломила ход воздушной войны, а там и боевых действий на море. Последовали регулярные бомбардировки Японии и Филиппинская операция, но сломать дух самураев оказалось не так-то просто. Они вгрызались в свои острова клыками, а в Китае на направлении нашего удара сосредоточилось до миллиона солдат. Совсем не шутки!
– Товарищи, – негромкий голос проводника оторвал меня от раздумий. – Следующая станция Владивосток. Больше остановок не будет.
– Подъем в пять тридцать, – скомандовал я. – Спасибо, товарищ.
– Чайку, сынки? – предложил проводник.
– Нет, спасибо, достаточно, – улыбнулся я.
…У вагона нас никто не встретил.
На путях Владивостока замерло целое море воинских эшелонов с людьми и техникой, везде царило шумное оживление. Словно мы снова оказались в майском Берлине.
Жара душит, воздух горяч и влажен. Китель сразу же стал мокрым на спине. Но больше всех, как видно, страдает Леха – медик у нас из Архангельска, а там про такую жару даже не слышали!
Звучат гудки, близкие и далекие. Рядовые бойцы, сержанты и старшины небольшими группами теснятся меж составов, дымят самокрутками. На перроне гомонят, бегают с котелками и фляжками. Едва не праздничная суета! И сразу видно, что пополнение прибыло с Западного фронта, – на застиранных гимнастерках хватает и нашивок за ранения, и сверкающих медалей. Танкисты в черных комбинезонах, со шлемофонами в руках, артиллеристы, пехота… Есть даже летчики, держащиеся наособицу. Офицеры собрались отдельными кучками и о чем-то весело разговаривают.
– Простите, товарищ капитан, – лучезарно улыбнулся молодой сержант с медалью «За отвагу», пролив суп из котелка, – ведь чуть не снес меня с ног!
– Беги, беги! – отошел я в сторону.
Красноармейцы в бывших когда-то белыми фартуках несут тару с едой и питьем. Под палящим солнцем обедают, играют на гармошке, а кто-то даже пляшет!
Губы сами собой расплываются в улыбке.
– Товарищи красноармейцы, соблюдайте порядок! – голос командиров звучит приглушенно в звуке двигателей техники, готовящейся к разгрузке.