Маньчжурия. 1945
Шрифт:
Увы, реальность оказалась куда как сложнее… И страшнее.
Стремительное наступление немцев в Белоруссии и разгром целого ряда соединений Красной армии в образованных фрицами котлах произвел ошеломляющий, угнетающий эффект на всю страну. Пожалуй, темп германского наступления в СССР даже превосходит темп наступления во Франции – ну как же! Война началась 22 июня, 28 июня немцы уже вошли в Минск, а 10 июля германские танковые части вышли на подступы к Смоленску. Причем с фронта доходят разрозненные, зачастую панические новости…
Немцы прорываются вдоль шоссе, едва ли не на последних каплях бензина спешат занять транспортные развязки,
При этом, судя по рассказам очевидцев, – тех, кто реально воевал, а не бежал при первом крике «немцы!» – ничем особенным фрицы на поле боя не отличаются. Танки у них явно не сильнее наших, за пятьсот метров броню практически всех их машин «сорокапятка» уверенно пробивает. И наша родная пушка 53-К образца 1937-го года, и танковые орудия Т-26, и «бэтэшки»… Калибр собственно немецких противотанковых пушек и того меньше – всего 37 миллиметров! Да и пехота воюет с простыми карабинами «маузер», разве что пулеметы сильные… Столкнувшись с упорной, хорошо организованной обороной, фрицы несут большие потери, даже когда пытаются наступать развернутыми внутрь танковыми клиньями, вводя в бой до пятидесяти машин на узком участке фронта.
Но, натолкнувшись на крепкую оборону и понеся хотя бы процентов десять потерь, фрицы вызывают поддержку с воздуха, после чего отходят, выжидая налета авиации. Взаимодействие родов войск и связь у них, конечно, на самом высоком уровне – враг может запросить помощь в любой момент, а летчики выполняют задачи в интересах ударных групп врага. У нас же летуны выполняют зачастую собственные задачи, а согласование действий между высокими командирами занимает столько времени, что необходимая помощь (даже если ее выделят!) опаздывает безнадежно…
При этом враг небо реально завоевал – и самолеты у немцев действительно лучше. По крайней мере, их истребители – «мессеры», «худые» зачастую выходят победителями из схваток с «ишачками» и «чайками». А пикирующие бомбардировщики, именуемые у нас «лаптежниками» из-за крупных, не убираемых шасси (или «ревунами» из-за дикого воя сирен!), невероятно точно укладывают бомбы в пикировании, поражая даже одиночные движущиеся цели, вроде грузовых машин…
Так вот, сегодня наш батальон впервые «познал» войну, угодив под удар группы «мессеров» еще во время разгрузки состава… Наверное, нам даже повезло, что это была группа самолетов, возвращавшихся с задания, а не посланных именно на нас «лаптежников»; повезло, что у немецких истребителей в этот раз не было бомбовой нагрузки. Иначе потери бестолково разбегающихся во все стороны красноармейцев, позабывших все, чему их учили, были бы еще выше – их просто накрыли бы летящие во все стороны осколки…
Но помимо бомб пятидесяток (равны по мощи удару 152-миллиметровой гаубицы!) «худые» вооружены пулеметами винтовочного калибра, а также 20-миллиметровыми автоматическими пушками. Вот под очереди этих пушек наша батарея и попала при разгрузке, когда двойка «мессеров» снизилась к замершим на месте вагонам и хорошенько врезала из пулеметов и авиационных орудий… Батарея уполовинилась разом – 20-миллиметровый снаряд разрывает человека пополам и запросто дырявит казенники
Но основной удар врага пришелся по пехотному батальону. Немцы дважды пронеслись над разбегающимися во все стороны красноармейцами, азартно высаживая в них очереди спаренных пулеметов и пушек. Враг словно наслаждался убийством, словно забавлялся потехой, в то время как зенитные установки счетверенных «максимов», приданных составу, не смогли ничего сделать: слишком высока скорость немецких самолетов! Их просто невозможно было поймать на прицел… И вновь нам повезло! Как видно, после летного задания у фрицев уже заканчивался боекомплект, так что, сделав над станцией два круга, «худые» благополучно улетели, оставив на земле десятки тяжелораненых, не считая убитых…
В общем, нет у младшего сержанта Алексея Фролова, неожиданно для себя ставшего командиром орудия, прежней лихости в голосе. Да и у всех уцелевших бойцов настроение подавленное – ведь впервые столкнулись со смертью… А это очень страшно – видеть, как твоих товарищей, с кем ты служил не один месяц, с кем ел из одного котла и спал на соседних койках… Видеть, как их рвут на куски 20-миллиметровые снаряды, превращая живого человека в бесформенный, окровавленный кусок мяса. В коем и человека-то опознать тяжело…
Впрочем, смерть от обычных пулеметов не шибко пригляднее. Очереди насквозь прошивают грудь или живот несчастного, вырывая со спины окровавленные клочья гимнастерок, после чего боец стремительно отходит. Но он еще не верит в свой конец, пытается зажать раны, зовет на помощь, тянет к тебе руки!
Нет, смерть – страшная штука… Нет в ней ничего красивого и возвышенного – все это просто страшно. Даже не так… Жутко. Ошеломляюще жутко – ведь на месте погибшего мог быть ты сам, и из тебя самого жизнь уходила бы с каждой каплей вытекающей крови…
После такого зрелища пропадает всякое желание воевать, но воевать нужно, у нас есть боевая задача. Пусть от батальона, что должен был прикрыть станцию, осталась разве что усиленная рота, а от приданной к нему батареи лишь два орудия из четырех – задачу нужно выполнить…
Прорыв фронта, как обычно, случился внезапно – немецкая боевая группа (кампфгруппа) нащупала брешь в советской обороне и нанесла удар. Эти кампфгруппы – несколько боевых машин и бронетранспортеров с пехотой, изредка тянущих за собой легкие орудия на прицепах, – всегда бьют там, где слабее, дырявя фронт, словно граненое шило. Их численность редко превышает размер танкового взвода и взвода приданной мотопехоты. Но даже этих сил оказывается вполне достаточно, чтобы пробиться сквозь ослабленный участок обороны советских войск и рвануть вперед, к очередной транспортной развязке…
По иронии судьбы, в этот раз ей стала наша станция – конечная на пути из далекого Энгельса. И майор Черных, комбат первого батальона, прибывшего головным эшелоном, получил боевую задачу: организовать оборону и остановить продвижение кампфгруппы, прикрыв разгрузку следующих эшелонов полка вплоть до полного его развертывания.
Черных – мужик дельный, хоть и молодой. Закончил стрелково-пулеметное училище, с лучшей стороны показал себя на Халхин-Голе, где не растерялся и принял роту после ранения командира… Удержал позиции в упорном бою. Комбат оставил его на роте, а по результатам боев Черных стал орденоносцем («Красная звезда»!) и получил внеочередное звание старшего лейтенанта…