Манъёсю

Поэтическая антология

Подумала она так и вскоре ушла в лес и там повесилась.

А двое отважных юношей, не в силах сдержать своего горя, лили кровавые слезы. И каждый из них сложил тогда песню и излил в ней все, что было у него на сердце.

Вот эти две песни:

3786

ОблетелиЛепестки у вишни,И мечтал напрасно я, что будуУкрашать себя ее цветами,Лишь пора весенняя наступит…

3787

Всякий раз как расцветут цветыВишни розовой, что носитИмя милой,Вечно буду вспоминать о нейИ любить сильнее с каждым годом…

Люди рассказывают: в старину жили трое отважных юношей. И все они добивались руки одной и той же девушки. Девушка, видя это, опечалилась и сказала себе: “Хрупкому телу одной девушки исчезнуть легко: оно как роса; сердца же трех отважных юношей смирить трудно: они подобны скале”.

Подумала она так и бросилась в пруд.

А отважные юноши были в отчаянии, и каждый из них сложил

песню и излил в ней все, что было у него на сердце.

Вот эти три песни:

3788

Ненавистен мне пруд,Пруд глухой в Миминаси.Моя милая дева,Когда ты пришла, чтоб на дне его скрыться,Пусть бы высохли воды его в то мгновенье.

3789

Дитя Кадзура —Плющ среди гор распростертых.Если б только тогда ты обмолвилась словомО том, что ты ныне уходишь навеки,Я б, наверно, немедля вернулся обратно!

3790

Дитя Кадзура —Плющ среди гор распростертых.Как и я нынче,Так же и ты приходилаИ искала в пруду себе место поглубже.,

В древности жил один старик. Его прозвали старик Такэтори — “Старик, собирающий бамбук”.

Однажды, в последний месяц весны, он взобрался на холм, и когда взглянул вдаль, то вдруг увидел девять юных девушек, варивших на костре еду. Они были красоты необыкновенной, облик их напоминал прекрасные цветы, и он не встречал им равных.

Девушки, смеясь, окликнули его и сказали: “Дедушка, иди к нам, раздуй огонь под котлом”. И вот старичок, приговаривая:

“Ладно, ладно”,— потихоньку добрался до них и сел у костра.

Немного спустя девушки, еле сдерживая улыбки, наперебой стали спрашивать друг друга: “Кто позвал этого старичка?” И тогда старик Такэтори, смутившись, стал просить у них прощения: “Уж очень неожиданно встретился я с прекрасными феями, растерялся и осмелился дерзнуть. Теперь вижу свою вину и хочу попытаться искупить ее песней”.

Вот эта и две сопутствующие ей песни, сложенные им:

3791

Ах, когда на свет родился,Был младенцем нежным я,Согревала мать роднаяНа груди своей меня.Подвязав к спине, с любовьюБережно несла меня.А когда я начал ползать,Мать, вскормившая меня,Безрукавку на подкладкеНадевала на меня.А когда я стал подросткомИ спускались у меняВолосы уже до шеи,Стали наряжать меняСразу в платье с рукавами,Сразу в пестрые шелка.А когда таким был юнымИ прекрасным, как и вы,Черных раковин чернееБыли волосы мои.Я расчесывал их гребнем,И спускались у меняДо плечей густые пряди,То я вверх их поднимал,То, как юноши в те годы,Распускал их по плечам.И лиловое, в узорах,Платье дивное носил,Ах, с отливом темно-красным,Мной любимым, я носил.Платье, крашенное хаги,Теми хаги, что растутВ Суминоэ,В поле дальнем,В поле Тоодзатону.Надевал тогда, бывало,Шнур корейский из парчи,Много дивных, ярких платьевСо шнурами я носил.На одно такое платьеЯ другое надевал,Как носили, наряжаясь,В те былые времена.Платья разные из ткани,Что простые девы ткали,Смачивая долго пряжуКонопляную в чанах,Платья шелка дорогого,Те, что способом особымИз домов богатых девыТкали только для меня.И носил еще я платьяИз ручного полотна,Что на солнышке белилиДевы только для меня.И двухцветные, в узорах,Надевал носки в те дни,Подарила мне их деваИз семейства Инаки.Та, что ото всех скрывалась,Долго взаперти жила,А когда ее сосватал,В дом хозяйкою вошла.Обувь черную носил я,Ту, что, пряча от дождя,Знаменитый шил сапожник,Живший в Асука тогда.Надевал я синий пояс,Что в подарок мне далаДева, что меня не знала,Лишь слыхала про меняИ, когда в саду гулял я,Повстречала там меня.И парчи корейской поясНадевал, бывало, яИ носил на бедрах тонких,—Тонкий был я, как оса,Что над кровлею летаетУ дворца владыки дна.Расставлял я в ряд, бывало,Дорогие зеркалаИ собою любовался.Вот каким я был тогда.А весна придет, бывало,Я гуляю по полям,Оттого ли что красивымЯ казался всем

тогда,Но ко мне летели птицы,Песни пели для меня.А осеннею пороюВ горы уходил гулять,Оттого ль что с виду милымЯ казался всем тогда,Приплывали и стелилисьПредо мною облака.А когда я возвращалсяИ тропою горной шел,Мне навстречу выходилиДамы знатные поройИз дворца, где объявляютДля народа день работ,И мужчины, что служилиВ страже этого дворца,У которых за спиноюБыли стрелы и колчан.Любовались люди мною,И, оглядываясь, шли,И друг другу говорили,Громко восхищаясь мной:“Из какого это домаДивный юноша такой?”Вот каким я был красивым,Как я нравился тогда,Вот каким я был когда-то,В те далекие года.Нынче ж старцем безобразнымПеред вами я стою,И сегодня вы насмешкойПомощь встретили мою.Говорите меж собою,Что не знаете, кто я,Я, что славой избалованБыл в былые времена.Старцем безобразным нынчеПеред вами я предстал.Но, узнайте, жил на светеМудрый человек один,Пусть хранят об этом памятьЛюди будущих годин.Ту повозку, на которойПровожали старика,Он привез назад,Чтоб знали:Будет очередь твоя.

3792–3793

Каэси-ута

3792

Если б рано умереть вам довелось,С горем старости встречаться б не пришлось,Но, когда еще придется в мире жить,Знайте, и красавиц участь ждет одна:Черный волос быстро сменит седина.

Ах, когда у вас, как у меня,Черный волос сменит седина,Тот, кто в эту пору будет молодой,Станет и над вами издеваться,Как теперь смеетесь надо мной.

3794–3802

Девять ответных песен девушек

3794

Дивной песней старцаМы посрамлены,—Девять безрассудных юных дев,Горько каяться мы перед ним должны,Восхищаться мудростью его.

3795

Наполняет горький стыд меня,От стыда совсем замолкла я.И покорно,Не сказав ни слова,Я внемлю советам старика.

3796

Соглашаетесь вы с ним иль нет,Все, что он захочет, вижу я,Вы готовы сделать для него.Как и вы, склоняюсь перед нимИ внемлю советам старика.

3797

Буду ль против вас идти, друзья? —Взяли клятву вы священную с меняВместе жить и вместе умереть,Наши чувства общие храня.Как и вы, склоняюсь перед ним.

3798

Почему же только я однаБуду против всех теперь идти?Соглашаюсь или нет,—Поступаю как друзья мои,Как и вы, склоняюсь перед ним.

3799

Ничего не значуВ мире я,Пусть другиеСлов не тратят на меня,Как и вы, внемлю советам старика.

3800

Будто бы камыш, что флагом поднялсяИ скрывает колос, так таилась я.Он же понял,Что на сердце я храню…Как и вы, склоню я голову пред ним.

3801

В СуминоэНа полях, на берегуХаги есть, им красят платья все.Даже я, что им не красила совсем,Я окрашу платья, как и все.

3802

Как в полях весеннею поройДолу клонится зеленая трава,Так склоняюсь перед ним и я.Я окрашу тем же цветом платье,Подчиняясь вам, мои друзья.

В старину жили отважный юноша и красавица девушка. Ничего не говоря родителям, они тайно сблизились друг с другом. Но однажды девушке захотелось рассказать обо всем отцу и матери. И тогда она сложила песню и послала ее своему возлюбленному.

Вот о чем говорилось в этой песне:

3803

Если любишь, нет муки сильнее,Чем таить любовь и скрываться.О, когда бы луна, что скрыта за гребнями гор высоких,Вдруг показалась на небе,Что сказал бы тогда мой любимый?