Манящая тайна
Шрифт:
Только как?
— Знай я… всей этой путаницы можно было бы избежать.
— Если бы ты знал, все запуталось бы еще больше.
Темпл хмуро взглянул на босса.
— Мне казалось, ты извиняешься.
Чейз ухмыльнулся.
— Я еще только учусь этому. — Ухмылка тут же исчезла. — Так что с девушкой?
Темпл предполагал, что Мара сейчас находилась на полпути к приюту, желая побыстрее сообщить подруге о своем освобождении. И что еще хуже, он понимал, что у него больше нет оснований видеться с ней. Но ведь от этого
— Я ее отпустил.
В глазах босса не было удивления.
— Понятно. Уэст наверняка расстроится.
Темпл совсем забыл про газетчика. Он забыл обо всем на свете, как только она посмотрела на него своими прекрасными зелено-голубыми глазами и призналась, что только страх заставил ее устроить все то представление.
— Никто не заслуживает такого унижения.
В особенности Мара.
— Так-так… Значит, герцог-убийца остается.
Темпл прожил в тени этого прозвища двенадцать лет и доказал, что он сильнее и могущественнее любого в Лондоне. К тому же он сколотил огромное состояние, к которому почти не прикасался. И наверное, теперь, зная, что она жива, он мог не считать себя убийцей.
Да, она жива!
Ей следовало в ту ночь просто прийти к нему и рассказать всю правду он бы ей помог. Спас бы ее. Сделал бы своей.
Эта мысль мучила его наравне с образами, возникавшими перед его мысленным взором. Мара в его объятиях… Мара в его постели… Мара сидит у него за столом. Куча ребятишек с золотисто-каштановыми волосами и зелено-голубыми глазами… О Господи!
Темпл провел ладонью по волосам, пытаясь избавиться от безумных мыслей. Невозможных мыслей.
Посмотрев в глаза боссу, он заявил:
— Герцог-убийца остается.
Последовал едва заметный кивок. И взгляд босса тотчас переместился куда-то в сторону, словно он увидел что-то интересное в бальном зале.
— Остается ли?..
Темпл повернулся и проследил за взглядом друга.
Она не ушла! Стояла в дальнем конце бального зала, на верхней площадке лестницы, ведущей вниз, к гостям. Стояла высокая и красивая, в ошеломительном платье. И держала в руках его сюртук. Несколько локонов выбились из ее прически и теперь красиво обрамляли бледное лицо. Ему сразу захотелось взять ее лицо в ладони. Захотелось прикоснуться губами к ее губам. Но прежде всего…
Темпл сделал шаг в ее сторону и пробормотал:
— Какого дьявола?.. Что она тут делает?
Чейз поднял руку, останавливая его:
— Погоди. Она великолепна!
Да, это так. И не просто великолепна.
Она принадлежит ему.
Темпл обернулся к боссу:
— Твоя работа?
— Клянусь, это не я. Она сама..! — Чейз снова посмотрел на Мару, и на губах его заиграла улыбка. — Честное слово, жаль, что я не имею к этому отношения. Она собирается все изменить!
— Я не хочу, чтобы она хоть что-то меняла.
— Не думаю, что ты можешь ей помешать.
Оркестр перестал
Герцогиня Лейтон поднималась по ступенькам, направляясь к Маре, наверняка собираясь первой снять с себя маску. Мара встретилась с ней на середине лестницы и что-то прошептала ей на ухо. Герцогиня в удивлении отпрянула и, судя по всему, задала какой-то вопрос. Мара ответила, и герцогиня замерла на мгновение, очевидно, ошеломленная. Весь Лондон следил за этим обменом репликами. Наконец хозяйка бала удовлетворенно кивнула и повернулась лицом к толпе с улыбкой на устах.
И Темпл сразу же понял, что сейчас произойдет.
— Полагаю, это самая сильная женщина из всех, кого мне когда-либо доводилось встретить, — с восхищением произнес босс.
— Я сказал ей, что не хочу больше этого. Сказал, что не собираюсь это делать! — воскликнул Темпл.
— Похоже, она не очень хорошо тебя слушала.
Герцог не ответил — был слишком занят; сорвав с себя маску, он проталкивался сквозь толпу, понимая, что Мара слишком далеко от него и он не сможет ее остановить.
— Милорды и леди! — взяв за руку мужа, обратилась герцогиня к стоявшим внизу гостям. — Как вам всем известно, я большая любительница скандалов!
В зале засмеялись, все были заинтригованы таинственными событиями. Темпл же продолжал проталкиваться вперед, отчаянно пытаясь добраться до Мары и остановить ее до того, как она совершит нечто безрассудное.
— И как раз сейчас, — продолжала герцогиня, — меня заверили, что этой ночью здесь будет сделано по-настоящему скандальное заявление! Прежде чем все мы снимем маски… — Она сделала паузу, откровенно наслаждаясь всеобщим возбуждением, и показала на Мару: — Так вот, я представляю вам… гостью, чье имя неизвестно даже мне!
Темпл пытался двигаться быстрее, но казалось, что в зале собрался весь Лондон; и никто не желал хоть чуть-чуть подвинуться, все ожидали обещанного скандала. Он здоровой рукой отодвинул какую-то женщину, не обращая внимания на ее изумленный возглас. Спутник дамы повернулся к нему, пылая негодованием, но Темпл уже двинулся дальше, сопровождаемый шепотками: «Это герцог-убийца…»
Что ж, отлично! Может быть, теперь они уберутся с дороги.
И тут Мара заговорила чистым и звонким голосом:
— Я слишком долго скрывалась от вас! Слишком долго позволяла вам думать, что меня нет в живых! Слишком долго позволяла обвинять невиновного!
Часы начали бить двенадцать, и Темпл попытался продвигаться еще быстрее.
«Не делай этого! — мысленно умолял он Мару. — Не делай этого с собой!»
— Слишком долго я позволяла всем верить, что Уильям Хэрроу, герцог Ламонт, — убийца.
Услышав свое имя и титул из ее уст, услышав, как ахнула толпа и как раздались возгласы изумления, Темпл остановился. А часы продолжали бить.