Манящий абрис смерти
Шрифт:
Она ошиблась, буквально через минуту автоматические двери открылись, пропуская девочку-подростка, она нерешительно постояла на пороге и тихо подошла к стойке администратора:
— Здравствуйте, я бы хотела попасть на приём к доктору Рабену.
Распущенные длинные волосы, ненакрашенные глаза, тёмные круги под ними, синяя рубашка и чёрные джинсы — я наблюдала за ней в приоткрытую дверь, уже собралась одеваться, как тут клиентка.
— Дмитрий Евгеньевич, отбой, там девушка, — я снова достала из сумки блокнот и привычным
— Сейчас Кира ее анкетирует и мы ее примем, — шеф вышел из-за стола и расстелил на кушетке пушистое мягкое покрывало.
Тихо блямкнул мой телефон, пришло сообщение от Стефана, он интересовался, во сколько за мной заехать. В ответном сообщении я сказала, что не знаю, когда освобожусь.
Время шло, а селектор молчал.
— Кира, — не выдержал Биг Босс, — где клиентка?
— Я записала ее через месяц, — пролепетала секретарь. Дмитрий Евгеньевич выскочил в приёмную.
— Где она? — первый раз я видела шефа в гневе, раздутые ноздри, покрасневшее лицо, сжатые кулаки, алая пелена раздражения. Я закрылась, не люблю сильные эмоции.
Кира указала слабой рукой в сторону холла и дверей:
— Только что ушла.
— Кира, встала и пошла за ней! Мы примем ее сейчас, как и всех тех, кому нужна помощь, а мы можем ее оказать.
— Но… — попробовала возразить Кира.
— Я сказал: верни ее! И, кстати, ее приём оплачиваешь ты.
Кира закрыла рот и, раздраженно зыркнув на шефа, ушла за девочкой. А я стала понимать, почему его зовут Большим Боссом. Зрелище было впечатляющим, Рабен будто вырос за мгновение и увеличился в размерах. Суровость в глазах и справедливость на деле, настоящий босс и не просто, а Биг Босс!
Вернулась Кира быстро, к тому времени доктор Рабен уже успел снова нацепить на себя образ толстяка-добряка и воссесть в своё неизменное кресло, я села на стул за кушеткой.
— Дмитрий Евгеньевич, к вам клиентка, — раздался от двери голос Киры.
— Пригласите и… Кира, задержитесь до конца сеанса.
Секретарь отдала шефу анкету клиентки и вышла, недовольно скривив лицо.
Шеф бегло просмотрел бумаги и протянул их мне.
Что мы имеем: Марина Баварская, шестнадцать лет, ученица выпускного класса колледжа точных наук, подозревает, что она не биологическая дочь своих родителей.
Девочка тихо зашла, аккуратно прикрыв дверь. Я подняла голову и посмотрела на неё: ничего не изменилось: бьющее фиолетовое отчаяние, настороженный взгляд, тёмная одежда…
— Здравствуй, Марина, — начал шеф, сознательно игнорируя обращение к клиентке на "вы". Подростка подобное проявление вежливости могло лишь оттолкнуть, — проходи и присаживайся.
Девочка присела на краешек кушетки и вопросительно посмотрела на психолога.
— Сейчас мы поговорим с тобой и попробуем выяснить, что же тебя тревожит.
— Хорошо, — прошелестела Марина. Нервное напряжение девочки проникало ко мне и мешало сосредоточиться.
—
— Мои родители мне не родные.
— Что натолкнуло тебя на эту мысль?
Девочка вздохнула:
— Неделю назад я искала мои детские фотографии для стенгазеты и увидела тонкий фотоальбом. Я его раньше не видела, из любопытства я открыла его и просмотрела…
— Что же ты там увидела?
— Пару, мужчину и женщину с ребёнком на руках, и подпись: "Наша долгожданная Мариночка". И это были не мои родители.
— Не думала ли ты, что это могли быть друзья семьи со своей дочкой твоей тезкой. Или твои дальние родственники с тобой сфотографировались на память?
— Нет, это не так.
— То есть, есть что-то, что заставляет тебя верить.
— Моя мама никогда не называла меня дочкой, только Марина, иногда Мариша. А папа… — девочка запнулась, а мой эмпатоприемник начало зашкаливать от пережитого ею страха, — три дня назад, когда мама уехала на дачу, он напился и пытался приставать ко мне, я отбилась и убежала к бабушке.
Шеф насторожился:
— Твои родители не знают где ты?
Девочка перевела на него свои светлые глаза, в них мелькнуло удивление:
— Я им не сказала, а бабушка не общается с ними уже давно. Какая-то старая история.
— Что ты будешь делать, если твои догадки подтвердятся? Хочешь ли ты знать правду? Ведь она изменит твою жизнь полностью, пути назад не будет, — шеф вкрадчиво говорил о последствиях самостоятельного выбора.
Марина молчала добрую минуту, я читала ее колебания, и после девочка сказала:
— Моя жизнь уже изменилась, так я хотя бы смогу знать почему.
— Тогда я предлагаю такой вариант: сейчас мы уберём у тебя тревожность и поработаем с пусковым инцидентом — приставаниями отца, потом я связываюсь с твоими родителями и выясняю истоки проблемы. Я рассказываю тебе, что смог узнать, а ты самостоятельно принимаешь решение. Подходит?
Девочка кусала губы:
— А если они не захотят ничего вам говорить?
— Поверь, у меня есть рычаги давления на людей, — глаза шефа весело сверкнули.
— Тогда я согласна. Что мне нужно сделать?
— Дать нам контакты своей бабушки, родителей и свой номер телефона. А сейчас закрой глаза и снова представь ту сцену. Моя коллега Нина поможет тебе справиться с ней.
Марина закрыла глаза и снова начала рассказывать, теперь уже в подробностях, с помощью наводящих вопросов доктора Рабена, а я работала с эмоциями. Принимала, отсеивала, вычищала, забирала, посылала покой и умиротворение, убирала чувство вины за случившееся и меняла отношение к отцу с гадливого на равнодушное. Когда я закончила девочка, уже рассказывала какой-то светлый эпизод из детства, и улыбалась.