Манящий абрис смерти
Шрифт:
— Знаю, иначе, вы бы здесь не сидели Стефан.
Господин Кенинг отложил салфетку и встал из-за стола.
— Стефан, Нина, спасибо, за замечательно проведенное время! Я откланяюсь, а вы вольны заняться, чем желаете.
И хозяин ушел из зала.
Я усмехнулся, конечно, можно заняться чем угодно, только не стоит забывать, что на тебя нацелены объективы множества камер.
— Нина, хочешь десерт?
— Нет, спасибо, я сыта.
— И, похоже, не только земной пищей?
— Да, это поместье, оно
— Я бы тоже сейчас сделал зарисовку, если бы умел держать в руках кисть. Нина, ты восхитительно выглядишь!
Я провел рукой по темным волнистым локонам: девушка оставила волосы распущенными, заколов только пряди у висков.
Щеки Цветочка окрасились в цвет заката.
— Я купила это платье в последний момент, оно с распродажи…
— Неважно во что ты одета, для меня ты прекрасна сама по себе, без лишней мишуры или платья, — я наклонился немного вперед, наши носы почти соприкоснулись.
— Кх-кх, — послышалось сухое покашливание со стороны.
Мы резко отпрянули друг от друга. На пороге стоял, прямой как палка, Николас Спарк.
— Господин Стефан, господин Кенинг просил передать вам небольшие уточнения, которые он решил внести.
И секретарь хозяина дома передал мне папку темного пластика с белоснежным листком, на котором, рукой господина Андре были написаны замечания по безопасности дома.
— Спасибо, Николас. Пожалуй, мы с Ниной пойдем спать.
— Да, — девушка поняла мой намек, — спокойной ночи, господин Спарк.
— Доброй ночи.
Мы поднялись к нашим комнатам. Нина нерешительно взялась за ручку своей двери.
— Стефан, спасибо, что взял меня с собой. Это очень красивый дом! Художник внутри меня сейчас умирает от восторга, — девушка широко и открыто улыбнулась, — а хозяин дома сама любезность, видно, что он хорошо воспитан, и нежно любит свою матушку.
— Да, Нина, ты не только хороша собой, но и проницательна. Наш хозяин очень привязан к своим родителям, особенно к матери, говорят, она была настоящей красавицей и музой для многих художников. Но, к сожалению, она ушла в еще более прекрасный мир десять лет назад.
— Сочувствую господину Андре.
— Ну, не будем о грустном, завтра будет новый день и тебя ждут новые впечатления.
Я приобнял девушку и коротко поцеловал ее в щеку.
— Приятных снов, Цветочек.
— Спокойной ночи, Стефан, — Нина опустила лицо и торопливо проскользнула к себе в комнату.
Я пару секунд постоял у закрывшейся двери и, сделав вид, что не заметил тонкой тени за углом, пошёл к себе в апартаменты.
Глава 20
Нина.
Ночь выдалась плодотворной — ещё несколько зарисовок в альбоме и пара набросков, заснуть удалось лишь ближе к рассвету, поэтому на завтрак я отправилась отчаянно
— Николас, — с облегчениям произнесла я, — вы как рыцарь, спасаете даму из беды. Стыдно сказать — не запомнила дорогу до столовой. А ещё художник, называется!
Неожиданно вояка улыбнулся, улыбка мгновенно изменила его лицо, сделав более человечным:
— Нина, это немудрёно, я начал более или менее ориентироваться здесь после полугода службы у Андрэ, до того ходил с нарисованной от руки картой и каждый раз вносил поправки, не надеясь на память. Пойдемте, я вас провожу.
Он повернулся, жестом предложив следовать за ним.
— Вы не знаете, куда делся мой спутник?
— Насколько я знаю, Стефан с раннего утра занялся своими непосредственными обязанностями — на этом настоял Андрэ. И Стефан был весьма опечален, что не сможет вас сегодня сопровождать. Ах, да, — снова повернулся ко мне бывший вояка, — он оставил вам записку.
Николас достал из нагрудного кармана свернутый вчетверо листок плотной, тиснённой бумаги и подал мне.
Я быстро пробежалась по ровным закруглённым строчкам: "Нина, я виноват, надеюсь смогу исправить положение позже, когда проект будет закончен. Я скучаю". И подпись: " Стефан".
Замешкалась, не зная, куда деть записку, и так и продолжила нести ее в руках.
Господин Андрэ уже восседал на своём месте, откуда хорошо просматривалось все помещение. Двое малозаметных сотрудников безопасности, слегка напряглись при нашем появлении, но, разглядев Спарка, потеряли к нам интерес. Их эмоции не были чем-то примечательным: скука, равнодушие и лёгкое раздражение.
Видно было, что Николас обладал здесь большой властью.
Андрэ галантно привстал, приветствуя даму, и обменялся взглядом со Спарком. Я чётко ощущала от хозяина повышенную тревожность и панический страх, съедающий его изнутри. Если бы я не была эмпатом, то не смогла бы сказать, что господин Андрэ настолько болен. Кажется, я начинаю понимать, про какого пациента мне говорили шеф и Стефан. Что ж, будем работать:
— Доброе утро, Ниночка, — приветствовал меня Андрэ, отодвигая стул напротив, — как вам спалось?
— О, я бы обманула вас, если бы сказала, что выспалась, но время было потрачено не зря: по приезду домой, я смогу создать несколько картин, посвящённых вашему поместью.
— Ниночка, мне бы хотелось увидеть ваши работы и, возможно, заказать у вас портрет. Я слышал, вы можете разглядеть суть вещей?
Я густо покраснела:
— Вы мне льстите, я обычная художница, может, чуть лучше понимаю человеческие страсти, не более.
— Тем не менее, я настаиваю.
— Что ж, вы можете увидеть их у меня дома, по договоренности.