Манящий абрис смерти
Шрифт:
— Стефан, я теперь ничего не вижу!
Я посмотрел на девушку: стекла очков были в водяных разводах.
— Подожди, — аккуратно и быстро сняв очки с Нины, я положил их на бортик на углу бассейна.
— И? Как же я буду теперь плавать?
— Со мной конечно, не дуйся. Если страшно, можешь закрыть глаза, — я протянул к ней руку.
Девушка раздраженно фыркнула, но подала руку в ответ. Так мы и поплавали недолго. Я не давал девушке потерять ориентацию в бассейне и да, свои долгожданные объятия тоже получил, что зарядило меня отличным настроением до самого приезда в город.
После
По приезду я, подхватив наши вещи, поспешил к остановке такси. Небо было уже окрашено в сине-лиловые цвета, и свет звезд несмело намекал, что не за горами ночная тишина. Мы уже оставили вокзал позади, когда у Нины настойчиво зазвонил телефон. Девушка приняла вызов, а, услышав, что ей сказали, смертельно побледнела и выронила аппарат и рук.
Нина.
Мы ехали в машине, а в моей голове билась одна мысль: "Максима больше нет, он умер!" Как это случилось, я не знала и потому ехала сейчас не домой, а в больницу. Стефан сочувствующе молчал, да я и не нуждалась в разговорах. Даниил встретил нас у входа.
— Ниночка, я хотел с тобой поговорить, — он покосился на Стефана. Тот поднял руки и молча отошёл от нас, впрочем, не выпуская меня из поля зрения.
Даниил подождал, пока мы останемся в относительном одиночестве и пригласил последовать за собой. Некоторое время мы шли молча.
— Как это случилось? — спросила я и не узнала свой голос: хриплый и чужой.
— У пациента были посетители, а потом… потом он просто не проснулся, — Даниил напряжённо смотрел вперёд на дорожку, освещенную редкими фонарями.
— Кто приходил к нему? — я остановилась возле двух лавочек.
— Человек, назвавшийся Дмитрием Евгеньевичем, твоим протеже. Потому я и хотел поговорить с тобой с глазу на глаз. Ты не находишь это странным?
— Что мой начальник встретился с важным свидетелем, который мне хотел что-то сказать, а потом Максим умер?
— Да.
— Я бы не хотела бы делать никаких выводов, пока не переговорю с шефом.
— Ты не сможешь с ним поговорить, его задержали по подозрению в убийстве Максима и остальных жертв маньяка.
Я долго молчала, собираясь с мыслями:
— Зачем ты так?
— Я не мог скрывать правду, а она такова, что он первый кандидат на роль убийцы.
— Где… Максим? — я не могла думать о нем, как о теле.
— Он передан в морг на вскрытие, завтра состоятся похороны, насколько я понял его мать.
— Хорошо, я, пожалуй, пойду. Спасибо, что уделил мне время, — я повернулась идти обратно к корпусу больницы.
Даниил догнал меня через пару шагов:
— Нина, — взял он меня аккуратно за руку, — я хотел ещё спросить: как насчёт нас?
— Нас, —
Я пошла вперёд быстрыми шагами, оставляя мага-целителя за собой. Я не чувствовала у него ко мне никакого чувства, только огромную усталость. И помощница Даниила лучшая кандидатура, чем странная я. Он поймёт это со временем. А пока я улавливала шлейф тоски и грусти. Напьётся сегодня, к гадалке не ходи.
Стефан все так же прохаживался около машины, а на меня неожиданно навалилось ощущение полной нереальности происходящего. Я ощущала себя мертвецом, невесть как затесавшимся среди живых. Мертвым грузом лежало сознание, мысли вяло шевелились, а тело решительно стремилось исчезнуть с радаров. Мне захотелось вернуться к жизни так сильно, что я даже растерялась: вот же он, покой, стоит только расслабиться. А жизнь — это суета, бесконечная вереница событий и постоянное напряжение. Но единственное уцелевшее во мне желание — было желание жить. Вдохнуть полной грудью воздух, ощутить прикосновение любимых губ, зажмуриться от яркого тёплого солнца…
И я решилась. Подошла к Стефану и, обняв его, поцеловала, он мгновенно подхватил поцелуй и мастерски повёл меня в нем. Мы страстно целовались, пока не раздался автомобильный гудок такси, водитель утомился ждать влюблённых. Всю дорогу Стефан не отрывал от меня взгляд, а я держала его за руку, боясь передумать и снова вернуться в спокойный мир мертвых. Я не запомнила, как мы доехали, как поднялись наверх. В квартире Стефан не стал включать свет, в многочисленных зеркалах отражались уличные фонари и наши тела, вновь прильнувшие друг к другу. Дорожка из снятой и разбросанной одежды, бесконечные поцелуи, радость от обладания друг другом, ласки и стоны. Эта ночь изменила многое в моей жизни.
Заснули мы далеко за полночь, уставшие, но абсолютно точно живые и счастливые.
Утро было хмурым, я резко села на широкой кровати, и нащупала очки. Стефана рядом не было, а находилась я, судя по всему, в его комнате. Часы показывали десять утра, а записки рядом не наблюдалось. Пока я собиралась с мыслями и искала свою одежду, пришёл улыбающийся Стефан. В трусах и фартуке на голый, весьма спортивный торс. Я вновь невольно залюбовалась: как мужчина Стефан был сложен безупречно, даже излишне суховато. Но в силе его рук сомневаться не приходилось: на память пришли несколько довольно рискованных ночных поз, и я покраснела.
— Доброе утро, цветочек, — потянулся поцеловать меня Стефан. Я, немного представляя как выгляжу с утра, увернулась и убежала в ванную.
— Доброе утро, Стефан, — покричала на ходу, — сегодня похороны Максима, я бы хотела успеть.
Парень появился на пороге ванной с серьёзным выражением лица:
— Ваш участковый?
Я кивнула. Без очков мир казался нечетким и размытым. Паста отдавала насыщенным ментоловым вкусом.
— Дмитрий Евгеньевич задержан… — произнесла я, стараясь не смотреть на парня. Мне почему-то стало стыдно, будто это я виновата в произошедшем. Стефан замер на секунду, а после его лицо заледенело: