Манящий абрис смерти
Шрифт:
Нет, я дышала, говорила, ходила, и даже смеялась, но внутри замерла холодная пустыня. Глыбы льда перекатывались и, сталкиваясь издавали утробный тихий звук, так иногда пугающий окружающих. И только потом я осознавала, что он вышел из моего горла.
Я вышла на работу в центр на следующий же день, не в силах терпеть добровольное заточение в моей уютной квартирке. Мне как глоток воздуха неожиданно понадобилось общество, то, чего я так долго избегала. Люди помогали ощущать себя нужной и живой.
Рабен, от которого постоянно исходила волна жалости, все пытался отправить меня в отпуск, да ещё и приплатить за это, но я так же регулярно
Пустое место секретаря мозолило всем глаза, пока, примерно через неделю после событий, Рабен не привёл молодую девушку, представив ее как свою племянницу-студентку факультета коммуникаций. Девушка назвалась Жданой и оказалась весьма остроумным и приятным собеседником.
Я бралась за любых клиентов, чем сложнее, тем лучше. Это означало, что домой я приду без сил и не буду, всматриваясь в тёмный прямоугольник потолка, думать и вспоминать.
Мое сознание держалось стойко, а вот подсознание предавало, и в снах я была почти счастлива, осязая рядом любимого Стефана, целуясь с ним и держа его за руку.
А потом, потом я начала сходить с ума и видеть Стефана, но уже наяву. Вот мелькнул знакомый силуэт среди толпы, я всматриваюсь и вижу совершенно другого парня. Вот я улавливаю знакомый взгляд, а через мгновение понимаю, что смотрю на плакат или баннер и не отвожу глаз.
И тогда я сама позвонила дознавателю Эдгардту. Он пригласил меня в следующий понедельник на беседу в управление, куда я не замедлила прийти.
— Доброе утро, Алексей Маркович.
— Доброе утро, Нина, садись, подожди, я немного занят, — дознаватель разговаривал по телефону, пока я присела в кресло напротив и рассматривала резные бордюры потолка. Наконец, Эдгардт закончил разговор на довольно агрессивной ноте и, положив трубку, сцепил перед собой руки. Странно, но я не чувствовала от него ничего вообще, как от Стефана.
— Вы поставили ментальный блок? — профессиональное любопытство превыше всего.
Эдгардт недоуменно посмотрел на меня:
— Что? Ах, да, это обязательное условие всех работников правосудия, чтобы избежать возможности давления на нас.
— Интересно, но у Стефана, — на имени я споткнулась, мгновение поколебалась, но продолжила, — стоит такой же.
Эдгардт взял в руки пухлую папку, лежащую перед ним:
— Вот о Стефане я и хочу поговорить. Для начала, я дам тебе прочесть вот это.
И он пододвинул мне бумаги.
Я мельком глянула: напечатанные на машинке, написанные от руки, какие-то квитанции, фотографии.
— Что это?
— Это личное дело нашего секретного сотрудника.
Я по-прежнему отказывалась верить:
— Зачем мне это? И при чем здесь Стефан?
— А ты прочти…
Ничего не оставалось, как начать читать, и тут меня ждало много открытий. Первые же два скреплённых листка говорили о том, что Стефан был завербован десять лет назад в качестве информатора, будучи ещё подростком. С маленькой, прикреплённой в углу документа, фотографии на меня глядел не по годам серьёзный мальчик, с таким же непослушным вихром и упрямством во взгляде.
Стефан рос, росли его отчёты, и все сложнее были задания. Один из напечатанных на машинке
— О чем это? — непонимающе помахала я перед Эдгардтом бумагой.
— Мне будет нелегко говорить об этом, во-первых, потому что ты, возможно, никогда не примешь правду. Во-вторых, потому что встревать между двумя влюблёнными, значит быть виноватым в их разногласиях. А в-третьих, это все же секретный проект, хотя Абрис уже вышел из него.
— Абрис? — имя неприятно резануло.
— Это имя Стефана в клане, именно под ним его знали в этой организации.
— В клане?
— Нина, — вздохнул дознаватель, — давай я тебе все расскажу, а вопросы ты задашь позже? Хорошо?
Ничего не оставалось, как согласиться. И Эдгардт продолжил:
— Примерно пятнадцать лет назад в нашем городе пронеслась череда заказных убийств. Жертвами становились бизнесмены, маги высокого уровня, чиновники, наделённые властью. В каждом случае выгода была нужна разным людям, но доказать мы ничего не смогли. У всех вероятных заказчиков были железные алиби на момент убийства, да и совершены они были ментальным магами высочайшего уровня. А сколько осталось убийств, списанных на самоубийства и просто на естественные смерти нам неизвестно.
В один прекрасный день в этом кабинете собрались трое мужчин. Одного ты уже знаешь, двое других тебе известны из новостей. Это главный прокурор области Максимилиан Лерой, тогда он ещё был помощником прокурора, и полковник секретной службы, тогда ещё майор — Евгений Шурц. Мы собрались, потому что дружили с детства и оттуда же вынесли стремление защищать город от преступников, хотя и пошли разными путями. И нам было не безразлично, что в нашем городе так много убийств.
Наше совещание уже подходило к концу, когда мне доложили, что патрули поймали мальчишку, который что-то бормочет насчёт клана профессиональных убийц. Тогда-то я первый и последний раз увидел Стефана. Им сразу занялись Лерой и Шурц. Судя по личному делу Абриса, он был завербован и в течение всего этого времени благополучно сливал нам членов клана, на которых ему удавалось выйти, а это, поверь, очень и очень тяжело. Каждый входящий в эту организацию знает в лучшем случае двух людей. Одного, кто его туда привёл и второго, которого он привёл сам. Иногда, особо отличившиеся удостаивались аудиенции "двоек", приближённых к верхушке клана, но почти никогда и никто не знал, кто входит в руководство этой очень секретной организации. Что позволяло поддерживать миф, что убийцы везде. Все заказы осуществлялись через сеть кондитерских, в нашем городе — это хозяйка пекарни "Ванильный кот", госпожа Тина, она уже задержана и даёт показания, что ничего не видела, ничего не слышала. А между тем, есть подозрения, что она знает гораздо больше, чем говорит. И в этом нам поможет Абрис.
— А что за ликвидация объектов? — тихо спросила я, воспользовавшись паузой.
Эдгардт поморщился:
— Скользкое дело, но закону не противоречит. Секретному агенту позволяется действовать в рамках задания. А Абрис был заказным убийцей. Только вот все его жертвы были согласованы с Лероем и он брал заказ, когда, по мнению Абриса по этому человеку плакала виселица. Бывает так, Нина, преступление есть, а наказанных за него нет. Вот таких вот ловких преступников и убирал Абрис.
— Почему был? — прошедшее время заставило сердце сбиться с ритма.